я смотрю на тебя, Крамской,
в светлом зале пустой Третьяковки.
из груди вырывается стон,
и привычные жесты неловки.
в сотне тысяч таких - лишь один,
ускоряющий шаг перед временем,
чья рука волевая не дрогнула,
разрывая билет Академии.
не пошел по привычной тропе,
уводя вольнодумцев в неведение.
закалил в справедливой борьбе
грандиозного века наследие.
жил в работе, в работе не стало -
не закончил эскиз. воскресить
не успели.. сказали, светало,
когда выпала гения кисть.
сонный шелест чуть слышных шагов
долетает рифмованным словом.
томно греют портреты эпох
волшебство разговора немого.
что за рамой хранишь, милый Дока?
укажи чудотворным перстом,
как пройти мне дорогой пророка
и заполнить всю жизнь волшебством?
ты мудрец ведь! зачем же ты прячешь
от меня всю бездонность очей?
я б от взгляда сама стала зрячей,
а пока прослываю ничьей.
лоб высокий - под терн Иисуса.
я взываю к тебе в тишине.
когда сердца стук кажется грузом,
облик твой раскрывается мне.
и глаза твои - знаю я, серые! -
смотрят ясно из полутени.
я оставлю все мысли незрелые,
снова стану упрямая, смелая..
милый Дока, спаси-сохрани.