Холодной ночью штормовой, продрогнув под дождём,
Бросая взгляд измученный в опустошенный мрак,
Он возвращался одиноко в свой пустынный дом
Под молний гнев и крики грома в чёрных небесах.
Но кто он, мрачный человек в потрёпанном пальто,
Каких немало в петлях улиц городских ночей?
Бродяга? Сумасшедший? Вор? Убийца? Нет – он тот,
Кто от дождя оберегал тепло свечей.
Да, это – Человек… Поправший ледяную высь,
И бездну тьмы, и демонов, и каменных святых,
Не веря им, сражаясь до конца за эту жизнь.
За эту… И бесчисленное множество других.
Но только боль людей всегда жила в душе его,
Как медленный, но верный яд… Отбросив мокрый плащ,
Вздохнув печально и в камине разведя огонь
Устало, тихо опустился в кресло Врач.
И на мгновение долгожданный обретя покой,
Мечтал о море он, где волны нежно будут петь,
Ложась на берег… Вдруг раздался шорох за спиной,
И, обернувшись, в полумраке Врач увидел Смерть.
Спокойно вымолвил хирург:
– Знать, век недолог мой, –
И вновь задумался о чём-то, глядя в пустоту…
– О нет, мой враг, сегодня я пришла не за тобой:
Никто не в праве изменить свою судьбу.
– Тогда чего ты хочешь? От коварных игр твоих
Я так устал… – и крыльев тень взметнулась в потолок.
– Сегодня у меня, хирург, ты отобрал троих…
– Молчи, презренная, я исполнял свой долг!
Сверкнула молния, и гром разрушил тишину,
В разбитое окно ворвался гулкий ветр с дождем,
Но Врач смотрел на смерть, как ангел, победивший тьму,
С не тронутым ни страхом, ни сомнением лицом.
– Я знаю, Врач, ты завтра оперируешь опять,
Но жить ему не суждено – он должен умереть.
Смирись, тебе, хирург, придётся мне его отдать!
– И не пытайся, ты же знаешь мой ответ.
– Ну что же… Завтра оборвётся чьей-то жизни нить.
Никто не в праве изменить течение судьбы,
Но только за поступки каждый должен заплатить,
И если он останется в живых, погибнешь ты!
И крыльями взмахнув под ветра безнадёжный стон,
Она исчезла. Тишина заледенела вдруг.
Неотвратимо, безысходно шли часы, а он
Смотрел на пламя, что оберегал от вьюг.
Тот день тянулся вечно. Лампы в сотни сотен ватт
Светили слишком ярко, но вокруг была лишь тьма…
И бликах лезвий он читал холодный Смерти взгляд,
И понимал, что за его спиной стоит она.
В поту холодном, зная, какова теперь цена,
Он из последних сил шептал: «Ну, потерпи, держись», –
И хоть судьба его давно была предрешена,
Он снова ставил против смерти Жизнь…
А небо траурно рыдало и роняло дождь,
И ветер утешал его: «Пожалуйста, не плачь», –
И тихо плакал вместе с ним, и знал, что в эту ночь,
Бесстрашно усмехнувшись тьме в лицо, скончался Врач.
2009