~чёртовы дюжины~
[...]
Четверть первого. Как будто искалечен час.
Вальяжно развалился на кусочки Город.
Перед домом. Словно кот, под солнышком урча.
Уходишь вброд в солёный свет по подбородок.
–День, вдову скончавшегося вечера встречай!
Гранит знобит от поступи стального грома.
Небоскрёбы в страхе растрясли кирпич жиров.
Ревёт омнибуса ребёнок, словно сломан
По дороге пассажир-игрушка. Жир и кровь.
Барханы пыли. Улицы пустынны. Едко.
Иногда мне хочется быть кругом на воде.
Рабыне будней со зрачками в злато-клетку(е).
Половина первого. Как будто сломан день.
[...]
«Я люблю мою маму, я люблю мою ма…»
Не помню. Было детство? Чем-нибудь беспечным?..
Мне щекотали животик. Морфий-смех-дурман.
Смеялась. Корчилась. От боли. Я – калечна?
Где-то… садик. Налилась антоновка. Свинцом.
Стучат металлом яблоки в анфас тропинки.
Тропка-дверь да фрукты-кулачки. Летит в лицо
Скороговоркой ветер, воя без запинки.
Бью ногами выпавшие с неба камни птиц.
О, как бы изваляться в ласковой крапиве!
Пылкий одуванчик сморщился в комок ресниц
От зажигалки. Да, беспечно и лениво.
…помню панихиду: «Спи, моя радость, усни».
[...]
Пальцы съёжились от холода в духовке. Боль.
Родной очаг забился доверху рутиной.
Выбрался обратно в томик маленький Рембо.
Иду на променад в горжетке гильотины.
Осень – сизый дым, сидящий в нас до сентября.
Вокруг болтают головами о ненастьях.
Непогода! К мыслям липнет городская грязь.
Адепты Господа в проулках дарят сласти.
Осень – сизый дым, слетевший вскользь под облака.
Настойчиво болтают. Каждому по кляпу!
К ночи Эйфелева башня сбросила каркас.
Во мгле ларьков улыбки продавали в кляре…
Голова пошла кругом и кругом. Здесь – пока!
[...]
Жёлтым ковриком проспект Сутулых Фонарей
Расстелен под моими мини-каблуками.
Mr. Первый Встречный ветер в свежей кожуре
Лимонно пахнущего фрака дует дамам
Кислыми остротами под юбки: “Ах, ma chere…”.
При каждом неудобном случае прохожий
Завязать беседу симпатичным узелком
Стремится ~ показать, как он лощён, ухожен.
Ниточкой натянута улыбка между ртом
(Двумя углами) и моим лицом погожим.
Алкогольных утешений носовой проспект.
Прогулка накануне сна о кокаине,
Высморканном дома. Что за век?! Да, что за век?
[...]
Столик сервирован: ломтики беседы, чай.
Молчим на друга друг, смакуя миг всем телом.
Кухня щурится, впитав проточного луча
Златую воду. Нам до этого нет дела.
Мы закроем солнце на замок багряных штор.
Представим: в зависти вся осень золотая
Проржавеет под забором, смяв бутыль Chateau.
Любовникам свеча от счастья засияет.
И потухнет темнота. Растает кавалер.
Посыпь мои глаза щепоткой поцелуев.
Подари цветок интима, чей бутон невзрачно-сер.
Пока закрыт. Но буйный роспуск – неминуем…
Милый, хочешь сочный кунилингус на десерт?
[...]
На площади календаря толкутся сутки.
Я кукую у окна о несбывшихся ночах.
Сейчас бы пригубить дождя из лужи. Дудки!
И погоде было ясно – небесам печаль
Не свойственна. А жаль. Зато присущи шутки.
Спицы киви мягко вяжут ротовую ткань.
Фруктовый день. Кислотный вкус последней дольки.
В повседневной смерти выживаю только так.
Глотая дни, не замечая острых колик.
Разрыдаться в части. Вырыть яму. Горько спать.
Разбиться вдребезги на слёзы. Вычурная поза.
Встань в неё. Увидит безобразная толпа,
Как надо умирать со вкусом без наркоза.
[...]
Бесформенная злоба, лобик в хлороформе,
Белые круги вокруг синеющих глазниц,
И сонмище летающих бессонниц. В норме.
Я?! Среди развалин разума, среди резни
Запястных истин, выпитых с раствором брома?!
Да. В термометре отметки: «…ниже, ниже, ноль…».
Пожизненные зимы в язве организма:
Снежная равнина живота, а в центре – боль, –
Мне мало боли в теле, полном мазохизма.
На часах застыло выражение семи
Сиюминутных букв-самоубийц, гласящих:
«Удавись». Я припасла волшебный витамин
Цианистой свободы в стихотворной чаще.
[...]
Что мне будет, если будни былью прополоть?
Сиреневые нервы сведены к инсульту.
Пляска спазмов и конвульсий укрепляет – плоть –
Венеры словно вылепил безрукий скульптор.
Сколько стёкол с глаз и нашей встречи утекло?
Я чувствую беспочвенное чувство. Челюсть
Сводит. Чресла – сводит. В чёрством сердце – перелом.
Артерий. Чёрных вен. И плечевых качелей.
Час за час. И душу как-то вечером свело.
Весёлый виски в печени бездумно бродит.
Снова он попал домой. Мы греемся спиртным
Наличием друг друга. Это вроде родов,
Но наоборот. Когда блевать на целый мир.
[...]
Чаинки забрались на дно. Напиток мутен.
Ломит лоб. Глотаю кровь комками с каркадэ.
Сжимаю губки звёзд – сочатся мягкой ртутью.
Ангелы закрыли на каникулы Эдем.
А мы по-прежнему стоим на перепутье.
Завтрак с никотином, перстни дыма, выстрел-пульс.
Стекло висков потрескалось от стука пули.
Я _ пуста. Под сердцем выношен лишь ты, Инсульт.
А папа кормит голубей. Кишками. “Гули-гули”.
Хочешь ли меня? Частями, целиком с душой?
И всеми потрохами? Вижу за глазами.
Нет. Но как же… быть никчёмной хорошо!
Совокупляться в одиночку. С болью. Amen.
[...]
Хотя бы скрой тоску под лицемерным гримом.
Я от счастья подавилась, проглотив стрихнин…
Архитектура зла в твоих чертах, любимый.
Спи. Мы будем ближе двух сиамских половин.
Ладонь в ладонь, и холод... липкий, нестерпимый.
Отвернись! Моё лицо – ущербный месяц Морг.
Постель. Твой контур повторяет мой. На память.
Эпидемия чахоточного секса. Мор.
Как следствие. А кто? Мы виноваты сами.
Мне пора. До встречи. Как банально: “Мир померк”.
Перекроить на саван рваный ком сорочки…
В честь покойницы нарядной кончит фейерверк.
Тошнит от Ваших глаз на обнажённых строчках.
[...]
Влажный кашель копошится полчищем мокриц.
Внезапно в животе гнездится птица страха.
В кожу входит вереница гусениц сквозь шприц.
Зелёных гусениц-мурашек. Кушать сахар.
Рёбра-рафинад хрустят у страха на зубах.
В подкорке кротко бродят вкрадчивые вопли.
Разлетелась птица страха в пух и прах.
Во мне воздвигнут памятник души – некрополь.
В шею жалит ужас-уж. Приходится молчать.
Когда раздался плач торжественный в размерах.
Плоть разбил тяжёлый молоток паралича.
Пропали страшные желания: и верить,
И смеяться. Умерла. Не плач и не скучай.
[...]
Чей-то взгляд из скважины замочной бьёт ключом.
Накладываю тени на глаза. Усопших.
Выспитесь, друзья. Сегодня время нипочём.
Бесплатно. Всё равно. Мы смерть смешаем с мокшей.
Чей-то взгляд из скважины замочной бьёт ключом.
Открыто! Жизнь. Здесь. ~Разве мы не существуем?~
Ледяные пальцы затрясли моё плечо:
Все 220В рыданий напрямую.
Чей-то взгляд из скважины замочной бьёт ключом.
Живой? Подсматривай, любуйся, приобщайся.
Такова игрушка-смерть. Баллада ни о чём.
Послушайте меня, младенца чистой расы.
Ты – за дверцей. Гроба. Не встревает в горле ком.
[...]
Мертвец на мелководье, что глубокий старец...
Умер в ночь старик. На утро у соседки – сын…
Родился. Или?.. тот же вечный чужестранец.
Солнце встало попастись овцой, попить росы.
Глубокий сон – воздушный поцелуй гадюки.
Мама спит. Фиалковый младенец утонул.
Глубокий труп отплыл неспешно к Стиксу в руки.
Март. И через 9 месяцев узрим весну.
Младенец матери-зимы завоет в муках.
После декабря мы вместе сляжем в месяц Морг.
Потом нас примут в землю черви-акушеры.
Философский смрад. В могиле неуместен торг.
Ребёнок – это труп из земляной пещеры.
[...]