Полусидит-полутанцует
на покосившемся полу.
То фотографию целует,
то голенище, то каблук.
То шумно всасывает пену,
а то блюет на всех и вся:
на отпечаток незабвенной,
счета и хвостик карася.
"Какая жуткая неделя –
ни вычеркнуть, ни поделить –
не делится. Не то, что тело:
жратвой набить, вином залить –
И по местам!" Нога взлетела,
другая корчится в тазу.
За дело, рученьки, за дело.
Теперь тасуй.
Какой-то мозг, собравшись с духом,
спешит унять переполох.
Но из бокала смотрит ухо.
И глаз оглох.