Тучка зарделась у края небес,
Брызнули первые солнца лучи,
Утренней свежестью пахнущий лес,
Криком своим оглашают грачи.
Травы умылись росой на лугах,
Туманы над речкой белеют,
Птицы щебечут, проснувшись в кустах,
Лишь ели в аллеях темнеют.
В утренней дымке видны силуэты
Зубчатых башен и окон дворца,
Лошади, люди, собаки, кареты-
Все тёмной толпою стоят у крыльца.
ворота открыты, въезжает карета,
Вся в позолоте с фамильным гербом,
В окошке фигурном два силуэта,
Рядом два всадника скачат верхом.
Щёлкнула дверца, отбросив подножку;
Зонтик ажурный, изящный браслет,
Платье поддёрнув, красивую ножку,
Дама явила на божеский свет.
Звякнули шпоры, галантный военный,
Твёрдую руку с улыбкой подал,
Седой офицер,- её друг незабвенный,
Он всюду её сопровождал.
На руку его чуть слегка опираясь,
Дама неспешно пошла ко дворцу,
Увидев меня подошла, улыбаясь,
Присела, прижав меня близко к лицу.
Целуя два раза шептала,
Глядя в глаза мне:-Mon chere?
Шляпа с пером на ветру трепетала,
Волнуясь, рукою шнуровку lochere.
Я слушал её всё едва понимая,
И голос как будто звучал из дали,
Словно волшебная флейта играя,
Он сладостно пел мне:- ce tree joli.
И всё это было так странно,
Commenent le dire eu francase?
Сказал я почти что спонтанно,
Permeter - moi de passer.
Жизель мою руку сжимала,
Шепча про себя:- не отдам,
Но в слух лишь одно повторяла,
Excuser-moi Madame, excuser-moi Madame.
В глазах Странной Дамы я видел
Всю бездну грядущих времён:-
Войны, беды страданья предвидел,
Всем этим я был потрясён.
Она ещё долго со мной говорила
Нежно лаская, целуя меня,
И будто случайно меня вдруг спросила:-
Хочу ли я в будущем видеть себя.
В испуге я ближе прижался
К моей гувернантке Жизель,
Но образ её от меня удалялся,
И вот уж изчезла, Мадмуазель.
В туже секунду пропало виденье,
Я вновь оказался в сегодняшнем дне
И Странная Дама в тоже мгновенье,
Исчезла, расстаяв, как будто во сне.