Не оставалось никого вокруг.
Дворы молчали, пасека молчала,
молчали церковь, мельница и луг.
Глядел на север опустевший юг.
Во тьме молчали мертвые причалы.
Приморский город разом опустел.
Движение пространства не нарушит.
Жильцы ушли, не бросив даже тел,
исчезли гости, скрылись в темноте.
И вскоре море выползло на сушу.
Сквозь толщу вод угадывалось дно,
и было очень тихо и темно.
Вода была безвидна и пуста,
и поднималась плавно, постепенно,
и заполняла полые места,
на водяной поверхности листа
рисуя знаки скоротечной пеной.
Вода входила в парки и дома,
легко смывая хлипкие засовы,
и над водой подрагивала тьма,
и рыбины с мозгами без ума
вплывали в потаенные альковы,
бессмысленно глядели на кресты,
когда вода достигла высоты
собора на затопленной горе.
И скоро через горные долины,
через леса, лишенные зверей,
через пустые гнезда глухарей
неслась вода, окрашенная глиной,
уже не соблюдая тишину.
Медузы рвались, задевая ветки.
Вода укрыла мертвую страну,
и даже тьма отправилась ко дну.
Во тьме ходили глупые креветки.
Во тьме кричали страшные киты.
Во тьме осталось море без рассвета.
Возможно, Бог исправил бы всё это.
Но Он давно боится темноты.