Беатриса писала, планеты вертелись:
сколько лун под луной, сколько жадной любви скупой,
как остаться пустой белоснежной
хотелось,
хотелось…
Безмятежно уверенной в пыли под стройной ногой.
В тишине подсознания девочка в беленьком платье
маневрирует между рифов дурных перемен.
Мир так много готов показать, объяснить и отдать ей
ради фразы одной, ради пледа у черных колен.
Но последним приветом поставит заветную точку
восхитительной книги уже – настоящий – герой.
И простые слова лягут в самую лучшую строчку,
бесполезную, как седина, как аборт, как покой.
Беатриса сидела на теле планеты
много лет световых или даже веков – да-ле-ко.
Мудрой, черной, чертовски-красивой кометой,
безмятежно уверенной в пыли под стройной ногой.