. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ...А мне – тринадцать лет.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И – представляешь? – я тебя не знаю.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Елена Бондаренко, "Станция Нежность: попытка оправдания?")
заснеженный, похожий на метель,
но всё-таки горячий – до истомы,
я забежал – и лёг к тебе в постель...
и моментально оказался дома.
любовь, как символ – сдвоенных цепей.
и бездны неосознанных желаний.
и пульса учащённая капель –
покуда сердце таять не устанет.
вкус тайны раскрывающихся губ,
жар рук, меня отчаянно обвивших,
тепло долин и солнечных лагун,
цветок укуса в сладком соке вишен...
о, маленькая смерть!.. – и серафим,
протягивающий ключи от бездны.
и голос, переставший быть моим...
и... – вынырнем ли оба на поверхность?..
и наконец, спустя пять тысяч лет,
как устрицы за ойкумены краем,
мы – медленно – в себя впускаем свет...
и – представляешь? – я тебя не знаю...