Жили-были старик со старухой.
Жили просто - ни шатко, ни валко.
С повсеместной смирились разрухой,
Хоть колхоз было всё таки жалко.
Захотел как-то дедушка бабку,
Заявившись средь ночи «под мухой».
Скинул дедка портки, скинул шапку,
Чтоб сподручней грешить со старухой.
Та, естественно, в дедушку тряпкой.
Ты, мол, старый кобЕль, а не мальчик.
И, стоявшею рядышком тяпкой,
Отхреначила дедушкин «пальчик».
Дед, ну прям, изошёл матюками -
Ими я не мараю страницу -
И, зажав, что осталось, руками,
Огородами дунул в больницу.
Фелшер был нетверёзым и кратким:
Мы такого, дедуля, не лечим.
Отчекрыжил писюльки остатки.
ПИсать деду теперича нечем…
Бабку совесть не шибко, но мучит.
Помянули, поставили свечку.
Завернув свою «гордость» в онучи,
Дед сложил энто дело за печку.
Старики очумели, проснувшись.
На печи - здоровенный детина.
Пукнул, крякнул. Изрёк, потянувшись:
Я вам, старые, буду за сына.
Молвил дедка: Едрёна-Матрёна,
Что мы, мать, не прокормим мальчонку?
Сало есть и картошка варёна,
Лапти справим, а к ним одежонку.
Он, глядишь, по хозяйству поможет,
Развлечёт тебя, старую дуру.
А когда кто из нас занеможет,
Принесёт из райцентра микстуру.
Провели стариков на мякине,
Не слыхали, видать, они сказку.
Сказ об том, как «сынуля» их кинет,
Накладёт деду с бабой в коляску.
Сыром в масле жирует детина.
За троих жрёт картошку и сало.
Ладно жрал бы, но эта скотина
Бражку вёдрами хлещет, всё мало.
А намедни добавилось сраму -
В дом охапками девок таскает.
Тобишь нАзваных папу и маму,
Только в сени, не дальше, пускает.
Ну за что старикам эти муки?
Я жалею их в день пО два раза.
Кто же знал, что из дедовой «штуки»
Приключится такая зараза?
Бабка ночью молитвы читает,
Пока спит на печи её «мальчик».
И частенько, порой, причитает:
Зря оттяпала дедушке «пальчик»…