… Вы помните, в одной из сцен
в алькове, будто бы в футляре,
Она лежит, как инструмент,
открывший тайну Страдивари.
Играй, божественный, играй!
Пусть пульс замедлит бег бесцельный!
Пусть нас распнет и бросит в рай
ее пролог виолончельный!
И мир забыл значенье слов,
и вперил слух в глаза и руки,
и сколько, господи, веков
еще придут на эти звуки!
Так после долгих - долгих лет,
поразбежавшись врассыпную,
мы разглядим друг в друге свет
и слышим музыку живую.
Так бабочка, почуяв срок,
порвав с обыденностью тихой,
летит, летит на огонек -
и пусть ее помянут лихом.
Так павший наземь человек,
когда за жизнь цепляться поздно,
все лижет, лижет, лижет снег
и в первый раз глядит на звезды.
Так Тициан нам дал урок,
как сходят с рельс от юных бестий,
чтоб знать безумцам назубок,
кто из прелестниц всех прелестней.
И девочка здесь ни при чем.
И девочка – лишь сердцу вестник,
чтоб плыл к другим брегам мой челн,
где жизнь полней и интересней,
где искушения лучи
нисходят к моему подножью,
чтоб в жизни раз в моей ночи
зажглось во мне подобье божье.
Вот так, наверное, Икар,
глотнув глоток стези свободной,
летел, летел на Божий дар,
купаясь в милости Господней.