Воздух, которым встречаются вздохи,
забывается, но ещё тянется шлейфом
где-то позади, в прошлых временах -
ещё не дальних, ещё не до конца прожитых.
Голос, в котором теряются мысли,
затихает, но выдаёт большие тайны,
нежели миры могут поглотить -
уже пустые, ещё не до конца стёртые.
Ночь начинает пугать и тревожить
чужемирца перегустым медленным ветром;
всаднику ещё виден человек -
"уже без холки, уже без головы лошади".