Зимний лист
Так и пережила я его смерть, опрометчиво сказав когда-то, что я не переживу ее. Но, вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же все-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер.
И. А. Бунин. Холодная осень
На склоне дня, пройдя осенний скверик,
Пустых ветвей касаясь на ходу,
Я снова выхожу на плоский берег,
К светлеющему в сумерках пруду.
Почти неразличима на тропинке,
Опавшая листва шуршит во мгле...
И, словно близорукие, снежинки
Наощупь приближаются к земле.
Как в том году, уходит за качели
Тропинка, огибающая пруд,
К скамье, где мы до вечера сидели,
И где звучал твой самый страшный суд.
За много лет удар смягчило время.
Не радость ли, что я еще жива
Добро в том, что осталась я жива,
И встретилась здесь снова с вами всеми –
Сухие кочки, листья и трава...
Друзья! Одни лишь вы одарены понятьем
О скорби умирания немой...
По крови, всей ушедшей в землю, братьям –
Сочувствие, душа и голос мой...
Вам, в годы черной скорби возродившим,
Принявшим сиротой в свое жилье...
Всю знающим меня и утвердившим
Навек существование мое...
Пусть завтра затуманит воздух стужа,
Закатывая солнце в снежный ком...
И голый клен начнет дрожать натужно
От ветра, налетевшего рывком...
А я, как тот, не сорванный ненастьем,
Один на голой ветке черный лист,
Отдавший все за горе, как за счастье –
За тьму вокруг и долгий ветра свист.
Зимний лист
На склоне дня, пройдя осенний скверик,
Пустых ветвей касаясь на ходу,
Я снова выхожу на плоский берег,
К светлеющему в сумерках пруду.
Почти неразличима на тропинке,
Опавшая листва шуршит во мгле...
И, словно близорукие, снежинки
Наощупь приближаются к земле.
Как в том году, уходит за качели
Тропинка, огибающая пруд,
К скамье, где мы до вечера сидели,
И где звучал твой самый страшный суд.
За много лет удар смягчило время.
Добро в том, что осталась я жива,
И встретилась здесь снова с вами всеми –
Сухие кочки, прелая трава...
Сейчас я удивляюсь, что снежок,
Озвучив тишину словами теми,
Скользит, не задевая мой ожог…
Друзья! Одни лишь вы одарены понятьем
О скорби умирания немой...
По крови, всей ушедшей в землю, братьям –
Сочувствие, душа и голос мой...
Вам, в годы долгих странствий возродившим,
Принявшим сиротой в свое жилье...
Всю знающим меня и утвердившим
Средь вас существование мое...
Навек
А завтра затуманит воздух стужа,
Закатывая солнце в снежный ком...
И голый клен начнет дрожать натужно
От ветра, налетевшего рывком.
А я, как тот, не сорванный ненастьем,
Один на голой ветке черный лист,
Отдавший все за горе, как за счастье –
За тьму и бесконечный ветра свист.
В ноябрьский день, пройдя кленовый скверик,
Пустых ветвей касаясь на ходу,
Я вышла на широкий тихий берег,
К светлеющему в сумерках пруду.
Как в прошлый раз, на узенькой тропинке
Смешались снег, и палая листва;
И все шуршит, и первые снежинки
Наощупь изучают дерева…
Пять лет прошло. Уходит за качели
Тропинка, огибая белый пруд,
К скамье, где мы в последний раз сидели,
Где прозвучал твой беспощадный суд…
За столько дней удар смягчило время;
Теперь я удивляюсь, что снежок
Беззвучно говоря словами теми,
Скользит, не задевая мой ожог…
В тот год тебя не стало…Нависая,
Луна мне помешала в лес войти;
Но я сквозь стылый воздух осязаю,
Что это ты - незримый - на пути;
Как тот, что упадет на снег осенний,
Изорванный на ветке, мерзлый лист,
Торопится поймать родные тени,
Решительный предвидя ветра свист.