Чудесней всех чудес рожденье чистой мысли,
Глупее всех глупцов страдающий от жизни…
*
Страдаем мы непониманьем существа
Того, зачем нам жизнь духовного родства.
***************************************** Феано
Я верю, что когда-нибудь пойму
Уже есть свет, где видно только тьму
Уже Бог свят, где тело веселят
И громко о зверином говорят
...они сидели до полуночи у мангала, пили что-то, что-то пекли и ели, что-то курили и пели, говорили друг другу громко и внятно на моём, казалось бы, языке и дружно смеялись над тем, что мне было совсем непонятно, конечно, нужно было просто закрыть окно, это легко, я умею не только отключать звук в телевизоре, но и отрешаться от любых внешних нагрузок и из глупца, глупо страдающего от жизни, легко мне превращаться в пловца галактического океана поэзии...
на краю у взморья белого я ищу ракушку целую
с тонким вырезом для губ, наподобье медных труб
из которых Посейдон извлекает грозный тон
и вращая тонны вод кружит айсберговый лёд
и грозит судам беда тенью Страшного Суда
и плывут одни лишь смелые
на краю у Моря Белого
...они подрались, женщины, кажется, да, на них алкоголь наплывает злее и обиднее, а может быть это была уже битва за любовь по пятницам, не знаю, мало ли что у людей в будничной жизни пяти рабочих дней накопилось, мало ли какой груз они не хотят нести в светлый свой шестой день Свободного Творения, я понимаю, я тоже не закрываю окно, потому что снимаю нагрузку с тела глядя на бесшумный звездный дождь, кто как может, о доблестные кабальеро и прекрасные дамы, а я стою у окна и ем яблоко, оно более кислое, чем сладкое, оно холодное и твердое, оно сгусток круглой тайны Яблочного Спаса...
неизъяснимая тревога
у яблок, ждущих напряженно
хранящих в тайне семя бога
неизъяснимая загадка
дождей, идущих отрешенно
и щепчущих призывно, сладко
и взгляд, как воды в белых реках
у женщин, в белых капюшонах
таящих семя человека
...плетущих шелк тончайший, в котором я только и останусь одной из ниток тихо уходящей тайны...