На босоногость музы снизошёл
Бомонд неповоротливoй Европы,
И танец, будто шлейфа лёгкий шёлк,
Вслед за Чикаго видел и Акрополь.
Пластичность древнегреческих менад
С грозой ты сочетала новых будней,
В тунике средь античных колоннад
Казалась безрассудней и безумней.
Бывали дни – как прерванный полёт:
Ты – на земле, и в траурном наряде.
И так лишь только женщина орёт,
Когда детей рожает и теряет.
Талант - безроден, несопоставим
С довольной жизнью, загнанной в теплицу,
И больше ни магнаты и ни грим –
Не помощь постаревшей танцовщице.
...
Ни классику балета, ни канкан
Не признавала гордая стихия,
Спешит уже не юная Дункан,
Для новой жизни в юную Россию.
Чтоб там обрушить новую мечту
И частью стать фальшивого дуэта,
Мужицкую отведать простоту
Великого и пьяного поэта.
Забыты композиций дивных па,
Венец неутомимой Терпсихоры,
Ты – символ смерти, что была глупа -
Так обыватель помнит Исидору.
Ты ‘отправлялась к славе’... Не спеши!
Грохочущему веку антитеза,
Оборванная красным шарфом жизнь,
Безудержными монстрами прогресса.
1 Августа 2009 г