Застелили белым мою жизнь:
Белым днем и белыми снегами,
Но на каменистый белый Путь
Я упала горькими слезами;
На нетронутых никем снегах
Ничего я долго не писала,
Не решилась никогда сказать,
А потом и вовсе замолчала.
Лезвием молчания теперь
Мысли карандаш чиню, и знаю:
Если я когда-то говорю,
То надсадно, словно умираю.