В. Мальчевский. "Домик Рэя Брэдбери". х.м .1994г.
НА
ХОЛСТЕ
ОКОНЦА
Мой куст малиновый
как Солнце
в полыни горькой
на горе –
картинка
на холсте оконца,
что полиняет в декабре
и станет белой,
незаметной
меж свежевыбеленных стен;
простым фрагментом перемен,
достойным Бога и багета.
_________________
Б Е Р Е Г
Л Е Т А
Фиолетовый да охристый
берег лета мой яснолистый.
Кобальт светлый да изумруд -
это вётлы мои цветут,
красноватые в тьмах теней.
Всё – в лазури. И птицы в ней!
Даль мерцающая серебристая –
убегающая да ребристая,
всё тут дышит в ней, всё колышется,
а к стволу прильнёшь, сердце слышится.
В волнах клевера лето красное -
словно кадмиями - по басме.
Мне б словами тебя, чтоб – самыми,
как Сентябрь - златыми рамами!
___________________________
* * *
Цветок в сиреневом стакане –
сирень в сиреневом окне.
Закат – полоска жёлтой скани.
Так входят сумерки ко мне,
скользя в провалах светотени
и зажигая фонари.
А на окне – цветок сирени
как ожидание зари.
_____________________
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Фиолетовый лист
под туманом лимана
под багровой луной
в изумрудной траве.
То ли – пьяный флейтист,
то ли – дудка шамана,
то ли – пальцы скользят
по чужой тетиве.
Или сказка вокруг,
или – невидаль злая,
то ль – пророческий сон,
то ли – раны болят,
только кажется мне,
будто жизнь удалая
всё смотрела мне вслед,
да потупила взгляд.
_________________
ЛЕТО
КРАСНОЕ
Лето «красное» - не лето;
осень
по Миру красна.
Лето зелено.
А где-то –
синеглазая весна.
__________________________
Солнечный напев
Было "кра`сным" что "красиво";
краснопевье
красных дев
с их красою горделивой.
Это - солнечный напев.
_________________________
С Е К Р Е Т
Мне сказал человек в синем:
«Смерть посеешь – пожнёшь любовь».
... Цвета спелого апельсина
я чалму натянул на бровь.
Мне сказал человек в чёрном:
«Хлеб и зрелища!» И в ответ
промолчал я, весь облачённый
в ослепительно белый цвет.
Мне сказал человек в красном:
«Не пойму – себя истреблю».
Как зелёный июнь прекрасен –
Лес от луга не отделю!
Всё на свете имеет цвет:
жизнь ли, смерть, колдовство, познание,
гордость, слава... - и всё заранее
стоит знать,
и хранить секрет.
Это – просто ступень Гармонии.
в Храм Единого Бытия
и на Марсе, и на Плутоне,
и внутри
твоего
«Я».
___________________________
* * *
Над охрой поля –
туч ультрамарин.
По горизонту –
кадмия полоска.
Там лета изумрудный
серпантин
вплела в косичку
тонкая берёзка.
_____________________
ЕДИНСТВО
Где жизнь выходит из воды
есть жизнь, что вышла из огня.
Он выбрал синего коня,
я выбрал алого коня.
Я постигал его следы,
в опереженье не виня,
и мчался слева от него,
а он был справа от меня.
Так мы летели сквозь беду,
минуя отдых и покой!
Я правил левою рукой,
он правил правою рукой.
... Осколки тонущей Луны
на отмель сыпал океан.
Он говорил, что видит сны,
и говорил, что жизнь – обман.
Он вещи измерял числом,
я в их значениях парил –
порой блуждал,
порой царил,
зовя надежду ремеслом.
Он выход воспевал в стихах,
я рассчитал по строфам ключ.
Замок упал, и - яркий луч,
и детский смех,
и белый взмах!
Созвездья, все до одного,
слились в дорогу из огня,
где я был слева от него,
а он был справа от меня.
Единый путь, единый мир
вне компромисса «середин».
Я – испытатель, он – факир.
И кто
есть «враг»,
где Мир един!
________________________
ПРО
БЕЛОЕ
НА БЕЛОМ
Восемь белых медвежат
прыг на льдину!
И лежат.
Только белые снежинки
тихо падают-кружат.
Должен точным быть и смелым
взгляд на белое на белом.
_______________________
Н О Ч Н Ы Е
П У Т Е Ш Е С Т В И Я
Заревом – зори в оконном стекле,
алое сердце на алом столе,
красная комната. Пол – киноварь.
В комнату входит кровавая тварь.
Алого шёлка на ней капюшон.
Тянутся пальцы,
и – кончился сон!
Снова я в белом, на белом коне,
белые скалы стоят в стороне,
белых деревьев мелькают стволы,
и закричать бы да губы белы.
Белые девы спускаются с гор –
в белых глазах перламутровый взор,
белые пяльцы, отбеленный лён.
Тянутся пальцы,
и – кончился сон!
Вот и действительность
в чёрном окне.
Правда черна, только правда – по мне.
Кофе чернеет сквозь тёмный бокал,
чёрного входа полночный провал.
Чёрные будни. Но мне – всё равно.
Женщины в чёрном на чёрном "Рено".
Входят и скалятся, рвётся капрон,
тянутся пальцы,
и – кончился сон!
Словно Кирсанов блуждаю во снах,
сам то ли шут,
то ли чёрный монах.
Знать бы куда,
я – и в пламя, и в плавь!
Где она,
грязная,
серая явь?
______________________________