Зимой приморский парк
живет корыстью
хоть как-то дотянуться
до весны,
и утки в тусклом море пестрой кистью
недаром на волну нанесены.
Пирс поржавелый
вроде полумоста -
на этом продолжении земли,
полузакрыв глаза,
казаться просто
на полпути
к твоей полулюбви.
Вот тополя, сложив
к ногам одежды,
вздымают грудь под белой кожей - быть,
или не быть? -
или, вослед надежде, на все решиться,
прыгнуть и поплыть?
Но чайки, раскричавшись, улетают,
но, косо рассекая небеса,
дорогу по воде
мне отрезает
звенящая песчаная коса.
И, боковин чугунных желваками
играя,
сокрушается скамья:
вчера еще знак равенства досками двумя
меж нами был,
теперь одна
осталась.
Никуда не двинусь.
В который раз, при белом свете дня
мне снова усмехнулся вечный минус
и половину вычел из меня.