... И вот Автора этих строк
клюнула в темя
очередная Кальмарная Идея
и, ничтоже сумняшеся,
на свет появился
Кальмар - Пять, Трехглавый.
Глава 1.
Заполярье, Март 2006г.
Новый, Две тысячи шестой год ознаменовался страшными Аномальными явлениями, влекущими за собой Весьма серьезные последствия: из региона Северного Заполярья на землю медленно наступали черные грозовые тучи, извергающие лавины дождя. Уровень Мирового Океана грозно поднимался вверх, унося с собой города и тысячи человеческих жертв. Волхвы всех мастей и расцветок злобно предвещали Всемирный Потоп и Светопреставление... А в самом сердце Вечной Мерзлоты на длинном шпиле гордо реял на ветру похожий на плавки нежно-голубой потрепанный флаг "Завода по Изготовлению Пресной Воды имени Эзора Белау".
Наследник Израильского Престола, достигший возраста Иисуса Христа, продолжал страдать ностальгией. Путешествие по Италии оставило неизгладимый след в жизни Капитана: с тех пор он частенько вздрагивал во сне и испытывал лютую ненависть к колбасе "Салями"...
Чувствуя крайнее переутомление от количества навалившихся дел и будучи зол на несгрызаемого параличом стотридцатилетнего отца, он, прихватив с собой надоедливого Пана Тормоса, поехал-таки в Индию, решив устроить себе длительный отпуск. Необходимо упомянуть, что в прошлый раз до Индии они так и не добрались, свернув сначала в Китай, где Капитан удосужился совершить очередной Демографический Взрыв, потом - в Россию, где Капитан так и не научился играть в бильярд, но зато явился Создателем подпольной ячейки по борьбе с обществом "Память". После разгрома ячейки Эзор, несколько разочаровавшись в русских евреях, сам себя сослал на Соловки, откуда прямиком попал в Заполярье, где и завертелась последняя кутерьма: "Завод по Изготовлению Пресной Воды" исправно поставлял воду во Вьетнам и Южную Корею, а экология Земного шара оставляла желать Лучшего...
Директор Завода, остепенившийся Граф Гастон Мудрейший, купил себе обширное поместье на острове Гренландия, где построил огромную ферму по выращиванию Лисовых культур, и стал торговать шкурами с Калифорнией. В свободное от работы время Граф курил трубку, разводил кроликов, писал зоологические труды под названием "Неграм о Неграх" и баловался спиртными напитками. Из всех вин Граф предпочитал портвейн "Сахра", за что получил от Капитана титул Графа Сахрайского. Довольный титулом, Гастон окрестил свое поместье звучным именем Сахрай, а Лисовые культуры приобрели торговую марку "Лис'С" - "Лис'Сахрайский".
Однажды утром Граф, как всегда, сидя в своем кабинете, предавался разбору свежей почты. Зевая, он сонно перелистывал письма из-за Бугра, заказы на лисьи шкуры, очередные и внеочередные счета и прочую дребедень. Вдруг, средь писем и газет. Граф обнаружил короткую телеграмму от Пана Тормоса. В телеграмме было всего три слова: "Граф тчк Эзор ёк"...
"Экий ты..." - подумал Гастон. - "Об этом можно было рассказать и дома. И вообще: "йог" через "Г" пишется..." Граф устало отложил телеграмму и, закурив сигарету, ненадолго окунулся в сладкие ретроспективные воспоминания.
Неожиданно ворвавшаяся Мысль с силой хлопнула Графа по затылку. Он подскочил в кресле, схватил телеграмму и перечитал: "Эзор ёк", - значилось в ней. И это могло означать Самое Худшее. Окончательно добило то, что телеграмма была вовсе не из Индии, а из Италии..! Оставив вместо себя управляющих, Гастон немедленно собрался в дорогу.
Будучи весьма строг и эстетичен в текущих расходах, Гастон Мудрейший отправился в Италию автостопом.
Первым Графу удалось застопить толстого потного Чукчу на собачьей упряжке. Через полчаса продвижения Гастон прикинул, что без лишнего балласта упряжка пойдет быстрее, и Чукча остался потеть и материться в сугробе. Выехав из зоны Вечной Мерзлоты, Гастон удачно застопил самолет до Стокгольма, а оттуда на американской подводной лодке добрался до Степей Украины. В степях он чуть было не застопил летающую тарелку, но, решив обойтись без контактов с Внеземной Цивилизацией, отправился дальше пешком.
В лучах заходящего мартовского Солнца Гастон набрел на стоящий на пригорке одинокий Вигвам, хозяин которого, не уступая оному в размерах, скорбно возвышался рядом и молча пыхтел трубкой, уперевшись очами в алеющий горизонт. У ног его адекватно пыхтел маленький костерок, над которым, медленно повращаясь, висел угрюмый обгорелый кофейник.
Граф подошел к костру и, не спросив разрешения, сел рядом. Долго так сидели они в молчании, печально провожая Утомленное Солнце пятнадцатого заката славного месяца Березня. Когда последний лучик его исчез за спиною Земли, и степь окутала звенящая ночная тишь, Граф решил нарушить Таинственное молчание: "Ты кто?" - спросил он соседа. — "Раньше я был Полковником, а теперь меня все зовут Диогеном", - слегка пошевелив кучерявой бородой, ответил Хозяин Вигвама. "Почему?" - спросил Граф. "Курить люблю..." - пространно ответствовал Диоген и, словно подтверждая свои слова, задымил с удвоенной силой. Последовала полуторачасовая минута молчания.
"Диоген!" - нарушил хрусталь тишины Гастон. - "Хочешь стать миллионером?" - "Угу..." - односложно ответил Хозяин Вигвама и, подумав, добавил: "И еще хочу Гарем из сорока душ". - "Есть дело!" - продолжал Гастон. - "Пойдешь со мной - будешь миллионером!" - "Не люблю Суеты..." - устало отвечал Диоген. - "Утро вечера мудренее..." - и вновь во степи воцарилась тишина.
Наконец Диоген поворотил бороду в сторону собеседника, но увидел лишь торчащие из Вигвама Графские сапоги. Сообразив, что двое в Вигвам не поместятся, Диоген вздохнул, налил себе пиалу бурого кипятка, обернулся лицом на Восток и, поглубже упаковавшись в недра своего черного богатырского тулупа, впал в ночную летаргию...
Раннее утро пробудило Графа легким ознобом. Он потянулся, постучал зубами, зевнул и выглянул наружу. Холодный восход загораживала могучая спина Диогена, но день обещал быть погожим. Вокруг, на сколько хватало глаз, простиралась снежная, искрящаяся на Солнце, степь. "Мороз и спины. День чудесный..." - мысленно скаламбурил Граф и вылез из Вигвама, достав из кармана плоскую сушеную воблу. Глотнув пропахшего воблой морозного воздуха, очнулся могучий Диоген и сонно изрек: "Меняю пол-рыбы на чашку кипятка..." Совершив бартер, коллеги аппетитно позавтракали. Диоген скатал Вигвам, запихнул его в вещмешок, прицепил на пояс кофейник и сказал: "Суеты не люблю! С тебя Гарем", - и приятели отправились в путь.
На Румынской границе с Диогеном начались трудности: за отсутствием надлежащих документов его наотрез отказались выпускать из родной страны. "Видите ли", - вежливо, но жестко объяснил Граф. - "Я - Странствующий Людоед. Совершаю кругосветное путешествие по стопам Сенкевича. А он - мой добровольный походный Провиант. Ежели вы его не пропустите, мне придется съесть кого-нибудь из вас!" - и для пущей серьезности предъявил для опознания ядовитый зуб Шуры Вурдалака. "Съешь нашего Прапора!" - попросили пограничники. "Военных не ем!" - отрезал Граф. - "Костей много". Военные, скрипя костями, пропустили "Странствующего Людоеда", взяв с него таможенный налог за вывоз продуктов питания...
"А ты, правда, Людоед?!" - с дрожью в голосе спросил Диоген по ту сторону границы. "Нудный!.." - подумал Гастон, а вслух спросил: "Я тебя что, обедать звал?!!" - на том и замяли. Сейчас Графа занимало совсем другое: этот самый налог выбил из бюджета трехдневный запас, и Гастон мысленно прикидывал, на чем бы сэкономить в течение этого срока. Мысли, одна шибче другой, наскакивали, переплетались, уходили вглубь и вылезали наружу в самых невообразимых комбинациях, придавая графским мозгам ощущение легкого головокружения. После длительных Умозлоключений получилось, что экономить лучше всего на Диогене. "Голова моя, наверно, сейчас напомивает кубик-Рубик... или Дисплей: квадратная, и с кнопками", - мучительно подумалось Графу, и он решил более не помышлять о столь навязчивом бюджете и довериться Провидению. Мозгам стало проще. Гастон облегченно вздохнул и даже попытался изобразить на лице некое подобие Улыбки. Однако, получилось лишь вымученное подобие Кровожадного Оскала, что окончательно смутило Диогена, который, очевидно, не был удовлетворен ответом на волнующий его вопрос. "Ну, что уставился?!"- вежливо спросил Граф. - "Ну, не ем я Диогенов, не ем! И вообще не ем еще трое суток, потому мы вышли из бюджета..." - при Мысли о бюджете графская голова снова приняла форму Дисплея. Гастон обхватил ее руками, остановился и глубоко вздохнул, пытаясь перекинуть мозги в другое русло.
"А куда мы идем?.." - с наивностью Пятачка спросил успокоившийся Диоген. Голова была спасена, Граф улыбнулся и, подражая Эзору, щелкнул пальцами: "В Рим!" - "А я здесь при чем?" - Диоген удивленно заморгал глазками. Гастон по-отечески обнял Диогена, на сколько хватило руки, и повёл длинный рассказ в стиле Ретро, изредка прерываемый возгласами Диогена типа: "Ядрить твою..." - или: "Ух, ты!.." - а то и просто: "Вах!!!" Рассказ поверг могучего бородача в неописуемый Ужас, он трясся всем телом и клацал зубами, словно его только что вынули из холодильника: "Но я-то з-здесь..." - "А потому, что мне нужна Помощь, Балбес!" - раздраженно ответил Граф. - "Если дело выгорит, я сделаю тебя миллионером!" Диоген вдруг сделался бледным как стоведерный самовар. Мгновенно вспотев, он побелел как простыня, потом посинел, пожелтел, позеленел, исступленно завопил: "Мафия!!!" - и пустился наутек. Такой прыти Гастон не встречал уже Очень давно. Но догонять не стал, а лишь махнул рукой и отпустил ему вслед длинную заученную похабную фразу на языке Тамбу-Нямбу...
На тринадцатом километре Римского шоссе Графа застала теплая итальянская ночь. Светила полная Луна, небо искрилось мириадами звезд, все вокруг дышало свежестью, спокойствием и коноплей... Занятнее всего несло коноплей: "А есть ли у Вас "план", мистер Фикс?" - весело процитировал Граф и прибавил шагу. До Рима было уже рукой подать.
Впереди, в свете Луны на шоссе Графу попался одинокий Встречный Прохожий в дорожном плаще с капюшоном. "Интересно, с какой стати здесь в такое время люди ходят? Странно..." - подозрительно подумал Гастон. Пешеход шел легким уверенным шагом, в руке его тихо покачивался маленький компактный дипломат. Поравнявшись с Графом, Пешеход слегка притормозил. Под капюшоном серой тенью проявилась милая застенчивая улыбка: "Салям..." - тихо сказал Пешеход и пошел дальше. "Салям!" - автоматически ответил Граф и похолодел: этот "Салям" прокатился по нему шаровой молнией; и до боли знакомая Улыбка..! Граф выхватил кортик и обернулся... Но на шоссе никого не было. "Глюк! Конопля!.. Вздор!.." - тряхнув головой, решил Граф и пошел дальше.
С первыми лучами Солнца Гастон Мудрейший вошел в город. С Превеликим удовольствием Граф отметил, что Рим за прошедшие десять лет ничуть не изменился, разве что атмосфера стала более спертой - в воздухе смрадно воняло какой-то гнилью: "Наводнение у них было, что ли?.." - вдыхая мерзостный аромат, подумал Гастон, но этот вопрос как-то очень быстро канул в Лету, уступив место более Насущному: "Итак, на третьи сутки я пришел в Рим. Но где искать этих Оболтусов?!" - Графская голова опять начала потихоньку Дисплеить. - "3накомых здесь у меня нет, друзей - тем более; Диоген сбежал. Хрен с ним... Ночной прохожий?!!... Бр!.. Нет, такого не бывает... Вот, что значит Материальный Кризис... Но где искать Капитана? Что он натворил? Может, это шутка была?! А из бюджета я все-таки выпал. Еще два дня без денег... А воблу съел Диоген... Стоп!!!" - скомандовал себе Граф. - "К черту Диогена, к черту бюджет, к черту воблу! Все - Дерьмо, а я - д"Артаньян! Пойду, нажрусь сосисок!" - и бравый Гастон, последний раз дисплюнув, уверенно шагнул в сторону сосисочной под названием "Красный Богатырь". Вдруг из дверей сосисочной вышвырнули в доску пьяного человека в изодранной одежде. Человек упал на асфальт лицом вниз и затих.
"А здесь еще и Пьют?!" - обрадовался Гастон и зашагал быстрее. - "Интересно, есть ли у них "Сахра"?" Человек на асфальте поднял голову и слабо застонал. Граф окинул его презрительным взглядом и... сердце его в изумлении ёкнуло: на него смотрел Пан Тормос...
Граф подбежал к другу, помог ему подняться, и усадил на лавочку: "Что стряслось? Где Эзор? Что все это значит?!" - Граф задисплеил вслух. Последние события совсем подорвали его нервы: Диоген, бюджет, Глюк ночной, теперь вот - Пан Тормос, да он еще и пьян, как свинья! - "Что? Кто? Где? Когда? Куда? За-ачем?!!??" - но от Пана ничего добиться не удалось, его душила истерика. Взяв себя в руки, Гастон ласково обнял друга.
"Я же ему говорил: поехали слоников смотреть! А он..." - всхлипывал Пан, уткнувшись в родное графское плечо. Граф, в свою очередь, уронив скупую ностальгическую слезу, весь обратился в Ожидание просветления панской головы. Ждать пришлось не долго - часа три. Наконец, Пан в последний раз всхлипнул что-то про слоников и умолк.
"Ну??!" - Граф утер со лба Пот Ожидания. - "Так и что у нас стряслось?" - "Эзор вздумал заглянуть по пути Сюда, посмотреть, что тут творится. На пару дней всего хотел... А тут началось Такое!.. Короче, нас узнали, "Наутилус" угнали, меня убили, Эзора украли... Вторая неделя пошла, а его все нет!.. А я ведь говорил..." - Пан перевел дух. - "Поехали! Слоники там... Серенькие..." - Пан умолк, уставившись на свои серые ботинки. Через минуту он успокоился, поднял голову и совсем уж по-старинке предложил: "А пошли ко мне!.."
В отсутствие Эзора Пан Тормос на свои оставшиеся скудные средства снимал на берегу Тибра небольшую крытую соломой хибару с таким количеством тараканов, какое не снилось даже Хичкоку... Внутри кое-как размещались раскладушка, камин, панский рюкзак да стенка одежного шкафа, рядом с которой аккуратно и ненавязчиво стоял топор: "Я всю здешнюю мебель на дрова извел!" - пожаловался Пан Тормос. - "Ночью - колотун, тараканы так зубами стучат, аж на кровати подбрасывает. И все норовят прийти погреться!.. А я что только с ними ни делал, они всю отраву на Ура сжирают. И растут! Один тут бегает, величиной с ананас - представляешь? - такой забавный!.. Так он у меня теперь вроде кошки..." Графа передернуло: он увидел торчащие из-за камина рыжие метровые усы, похожие на антенну телевизора...
Пан Тормос растопил камин остатками шкафа, закипятил чайник. Граф, зная панские привязанности, торжественно достал из шмотника банку сгущенки и... мгновенно был оккупирован плотным кольцом огромных, как финики, тараканов. С минуту он стоял, в замешательстве уставившись на Оккупантов, а потом с воплем: "Подавитесь!!!" - вывалил на пол все содержимое шмотника. Тараканы с криком: "Халява!" - набросились на еду, вмиг обожрались и сдохли. Только тот, величиной с ананас, так и не вышел из-за камина. "А он у меня сытый!" - похвастался Пан Тормос. - "Я его подкармливаю. Скажу ему: "Кис-кис", - он и приходит..."
Обедать друзья пошли в "Красный Богатырь". Съев по красной Богатырской сосиске, друзья почувствовали угрызения совести, и заказали еще по пять. Запив едомое тремя литрами "Рома Туземского", они вскоре почувствовали себя Совсем Красными и, не отходя далеко от столика, заснули крепким Богатырским сном...