Моему доброму другу и товарищу
Петру Третьякову.
На узкой тропинке у грота немого
Сидел старый ящер и думал о многом
О том, что случается в жизни однажды,
Когда-то ты важный, когда-то – отважный.
Однажды проснется в тебе черт-поэтом,
Однажды – аббат – в рясу строго одетый.
Лиловую рясу с веселым шнурком,
Распятьем на четках – всесильным крестом.
Бывает Спиноза, а то, и Сократ
В душе твоей спорят на дню по сто крат.
И ты, как профессор, годами увешан,
Солидный и важный и чуточку грешный.
И только лишь взгляд артистично-пустой:
Карьера была неудачно-простой.
Глаза твои смотрят на тризну-закат
Печальные слезы по сердцу стучат.
Мой друг, старый ящер, а, просто, дракон,
Я вижу, в закат ты безумно влюблен.
Выходишь к нему, как закончится день,
При свете тебя напугает и тень.
Ты старый, мой друг, на каймана похожий,
Обидеть тебя может всякий прохожий.
И дети тебя напугать наровят,
Не знают они, как драконы хандрят.
Ты вечером звездным идешь на прогулку
Без трости и шляпы по переулку
Потом, мимо парка к морскому простору
По лунной дорожке взбираешься в гору
Все выше и выше по звездам блестящим
Идешь и мечтаешь о всем настоящем.
Мой трепетный друг, на тропинке межзвездной
Что ищешь теперь, близорукий-философ?