Что в небе можно видеть, если солнце,
переползая длинный горизонт,
за каждую цепляется из сосен,
и слепо оставляет свой бозон
стволы скоблить до золотых фасетов
(последние осыплются в труху),
и прячет день за поворот планеты,
где моря синь, где море – на слуху.
Но из окна квартиры обер-ночью
увижу уходящую одну
печальную. Увы, не обернётся.
И буду грезить в кварковом плену
теперь уже не слышимого моря
недвижим. Впрочем – всё будет лень.
Взгляд обнаружит стены, стены – тень,
бессобытийность, замкнутую в шторах,
и луч из коридора, в чьём размахе
вглубь зеркала очерченная гладь
воспитывает навык преломлять:
не с совестью ещё, уже без страха.