Однажды я приду, и взвизгнет трель звонка,
Соседи заскулят в цепочном промежутке.
А ты откроешь дверь. Рука твоя легка.
И лишь сковорода прервёт сюжет на сутки.
Под капельницей я предстану нелюдим,
А ты войдёшь, свежа, воздушна и прекрасна.
Сестра подаст сосуд, растает боль как дым,
Развеет нежность грусть. Но это всё напрасно.
Поскольку не сумел я вникнуть и простить,
Я вспомнил мать твою не к ночи и не к месту.
Несвязанная речь, как Ариадны нить,
Ведёт сквозь лабиринт, по улице с оркестром.
Однажды я смогу отбросить костыли,
Которые в пути, меж шпалами ржавеют.
Ты выйдешь в этот сад, где в призрачной дали
Выходят пары фраз на тёмные аллеи.
Но это всё не так. В халате белом брат
Не знает, правда где, а где известий гранки.
Однажды я уйду из сумерек палат,
Чтоб выползти на свет на дальнем полустанке.
Охота не всегда неволи пуще, но
Скрывается от глаз в кустах за косогором.
Однажды я в бреду... Хотя запрещено.
Но любим мы бродить. По кругу за забором.
Но любим возвращать. На круги, на своя.
Не ведаем лишь, что, куда и кто в ответе...
Однажды я уйду в далёкие края,
Где ты, в своём плену – одна на целом свете...