XIX
Напротив подъездов убогих
Сомкнулись сарайчики в ряд.
Картошку да свёклу с морковью
Жильцы в погребах там хранят.
Туда, как в чуланы, кочуют
Старьё и квартирный хлам –
И ломятся стены лачуги
От разного барахла.
«А может, ещё сгодится
Немодное нынче трюмо?
Однако же, заграница!.. » –
Поди-ка расстанься с <ярмом>!
Громоздкие радиолы,
Коляски, торшеры, тюки…
И щерится рухлядь полок,
Оскалив во тьме клыки.
Но Дмитрич – мужчина практичный,
С п р и ц е л о м там л а й к у держал:
«Пущай между травлями дичи
Добро стережёт от бомжа!»
Под сень руберойдной кровли
Попал и лобастый щенок –
Так заперся мир огромный
За дверь от него на замок.
Хоть пёс бывал дерзок порою,
Задиристый и озорной,
Он не был взаправду героем –
Он ж и л в упоенье игрой.
Беда! когда режутся зубы,
Щенки расшалятся, дурят:
От ноющей боли и зуда
Кусаются, рвут всё подряд.
А грызть что
в коморке-то
б ы л о –
Геройски!
погибло
трюмо:
Края обкорнал как зубилом –
Не годно теперь и в ремонт!
Затем принял'ся за гардины,
И, в пух распетрушив рулон,
Улёгся с устатку родимый,
Как ангел воззрясь на урон.
А лайка, визжа от восторга,
Срывалась в безудержный лай,
Подкоркой предчувствуя порку
Расплатой за эти дела.