(1551-1605)
Он к трону шёл путём нелёгким,
Хоть был достаточно умён.
Был Годунов политик ловкий
И в дерзких планах изощрён.
В тени держался поначалу.
Всегда момент удобный ждал.
И жертву всякого скандала
Он, как стервятник, поджидал.
Глава опричников Скуратов
С Борисом состоял в родстве.
Ирине был родным он братом.
Борис рос с детства при Дворе.
Женился Фёдор на Ирине.
А Фёдор сыном был царя.
И трон держался на твердыне,
Иван ведь грозным слыл не зря.
С мечтою шёл Борис по жизни
Монархом стать всея Руси.
Со смертью Фёдора был избран.
Вердикт Собранья огласил.
В речах он был сладкоречивым
И сердцем светлодушным слыл.
К мужам учёным был учтивым.
Казалось, праведник в нём жил.
Пытаясь власть свою упрочить,
Себя стремился показать.
Сумел с опричниной покончить,
Чтобы к народу ближе стать.
Но стал потворствовать доносам,
Искоренить стремясь разбой.
И пытки пользовались спросом.
Доносчик был в глазах герой.
Жестоко расправляясь с чернью,
Сыскное ведомство он ввёл.
На лик жестокость пала тенью,
Зато устойчив стал престол.
Бывал он безрассудно весел,
Всегда с охотой ел и пил.
Шло нарастание репрессий.
Лишь кровь дворянскую щадил.
Вводил законы он для беглых,
Чтоб легче их к рукам прибрать
Ведь легче управлять оседлым
И в стойло легче загонять.
В угоду собственным капризам,
Бояр распущенность презрев,
Он делал им открытый вызов.
Был страшен Годунова гнев.
Он становился беспощадным.
С людьми дворы бояр сжигал.
Вершилась казнь судом площадным.
Расчёт во всём преобладал.
К себе народ стремясь приблизить,
Пытаясь бедным помогать,
Россию с Западом он сблизил,
Стал иноземцев приглашать.
Освобождал их от налогов.
И начал строить города.
Но наступил жестокий голод.
В край с засухой пришла беда.
И в ожиданье бед грядущих
Народ томим был нищетой.
Волненья проходили в гуще.
Запахло в воздухе грозой.
И подавался кто-то в бегство.
Не успевали хоронить.
Явленьем стало людоедство.
И стал народ царя винить.
Не по веленью, дескать, Бога
Поднялся он на царский трон.
Казалось, вот ещё немного, -
Исход правленья предрешён.
Горели там и здесь пожары.
Чтобы волненье погасить,
Велел он царские амбары
Для голодающих открыть.
Кто был убит, а кто отравлен.
Сумел восставших он разбить.
И Юрьев день был вновь обьявлен.
Всё было поздно, стало быть.
Казался загнанным он зверем,
Всех в кознях стал подозревать.
И начал чародеям верить,
Вещуньям, колдунам внимать,
От дел сам начал устраняться,
Не в меру становясь скупым.
Ни с кем не жаждал впредь общаться.
Был страх над ним неодолим.
Супругу в Углич сам отправил,
Под стражей там велел держать.
И сам себя он обесславил,
Не смея близким доверять.
Скоропостижно сам скончался.
В наследниках остался сын.
И он убитым оказался.
И не был круг бояр един.
К упадку привели Державу.
Был край великий разорён.
Прославила жестокость нравы.
Шли бедствия со всех сторон.
Россия в хаос погрузилась
На сотни долгих лет вперёд.
Себя отдав на божью милость,
Мужал сознанием народ.
21.07.2009