Марта давно ничего не хочет: сыграны роли, немы афиши...
Марта не спит, но, быть может, ночью сон ей пророчат стальные крыши
старых домов, полудохлых клеток, прутьями сжавших её глазницы.
Марта – восьмая по счёту детка, и потому ей сейчас не спится.
Море волнуется раз – и Марта в школьном переднике на линейке
в самый последний класс; за партой \жадно исписанной, узкой, клейкой\
Море волнуется два – тетрадка клетчата слишком, и пьяный почерк
\мама волнуется и украдкой шлёт смс непослушной доче\
Море волнуется три – как кошка, мимо скользнёт, распушив ресницы.
Марта сегодня пьяна немножко, Марте давно ничего не снится.
Скользкие крыши, тупые фильмы; Марта восьмая \где божья жалость?\
Мамы молитва с небес – как гимном \просто совет, чтоб она держалась\
Боль за минуту – не больно вовсе \море волнуется: три-четыре\
Марта шагнула в слепую осень, небо повисло свинцовой гирей.
Море волнуется, море стало мельче, чем лужа, волнуясь в-пятых.
Марта восьмая. Она устала. Марта уснула. Она распята.