Пока горчит сухой речитатив
Чужих молитв надеждами на чудо,
Я сплю, свою колючесть заключив
В колючесть одеяла из верблюда.
И точно в час ночной рассады рос,
Прервав мои мечты об идеале,
Встает верблюд во весь верблюжий рост,
Во весь узор на рыжем одеяле.
И под чертополошиной-луной,
Начертанной у выхода наружу,
Колени преклоняет предо мной
И руку предлагает мне верблюжью.
И вдоль пустыни простыни вдвоем
Мы с ним идем, земли не чтя покатость,
И он хоронит в горбике своем
Моих речей невысказанный пафос.
По терниям нечаянных цитат,
Остроконечных тем не избегая,
Мы ходим с ним под пение цикад
От края нашей плоскости до края.
И дружески сочувствует верблюд
На ушко мне – черствы, однако, люди…
Я слёз в твое плечо давно не лью:
Лечу печали ночью на верблюде.