Голос вырвался прочь из горла.
Убитое молчание осело на пол.
Он остался оглушительно голым.
Бежал, захлебываясь нотами надсадного лада.
Он полз ввысь по шершавым телеграфным столбам,
Путался в холодной черноте проводов,
Замыкал в тесноте беззвучных телеграмм,
В лабиринтах их печатных слогов.
О стальные конструкции бился дикой метелью,
Грыз зубами красно-белые вышки сотовой связи.
И слюна его с кровью стекала на землю,
Но было все равно клеверу в придорожной грязи,
Что становился лишь пышней и душистей.
Собаки лаяли голосу вслед,
Когда его сжигали синие электроискры,
И он завидовал свободе комет.
Затем он истерзал себя до ультразвука
И больно врезался в обшивку спутника.
Вакуум душил его, орбита мотала по кругу.
Сиянье звезд на черном шелке казалось спутанным.
И ярким точкам было наплевать на то, что его ждет…
Падая вниз, голос встретил умирающую птицу,
Доживающую свой последний полет.
И он побыл бы с ней, но не умел остановиться…
Его пронзил фиолетовый оскал молнии
До самого надорванно-минорного дна.
И голос сразу и не понял, что происходит,
Обнаружив себя дождевой каплей на стекле твоего окна.
На востоке небо стало светлеть…
И, вроде, не было в этом никакой магии,
Но ты не знал, что заставляет тебя смотреть
На эту медленную кроху прозрачной влаги…