(1924 - 2000)
Махмуд не мог без танцев жить на свете.
Мечтал ещё он с детства танцевать.
Никто в семье не смел отцу перечить.
Обязан пастухом был мальчик стать.
В семь лет уже творил он пируэты,
На пальчиках вставая во весь рост.
Частенько бил отец его за это.
Средь братьев, как чужой, мальчишка рос.
Бывало, даже в горькие минуты,
Прижавшись к материнскому плечу,
Шептал ей вдохновенно со слезами:
«Я танцевать! Я танцевать хочу!»
Мать, как могла, старалась успокоить,
Своей любовью сына обласкав,
Чтобы в себя он веру смог удвоить,
Судьбе своей не прихотью воздав.
И Вера не осталась иллюзорной.
Она светила ярче всех огней.
Талантом умилял он всех бесспорно,
Феноменальной памятью своей.
Артистом став, снимался часто в фильмах,
Сценарий к фильмам сам мог создавать.
И для полёта выросли уж крылья
Ведь не ошиблась, в сына веря, мать.
Судьбы дорога не стелилась ровной.
Был изгнан из страны своей народ,
Нарушен мир войною вероломной,
На душах оставляя зла налёт.
Народ переселяли на чужбину.
Не каждый этим смог переболеть.
У многих - до сих пор в сердцах руины.
Слепая над сознаньем властна месть.
Но не был обозлён Махмуд в итоге.
Казалось, что душа была святой.
Гостей встречал с улыбкой на пороге,
Все чувства исходили добротой.
В войне с фашистом ранен был он в ногу.
Осколок кость серьёзно повредил.
Хоть приговор был вынесен суровый,
Но крылья свои сокол не сложил.
Врачи сумели раны все заштопать.
И, будучи безжалостным к себе,
Он над собой с экспрессией работал.
Творилось чудо, вопреки судьбе!
Страсть напрягала чувства, жилы, вены.
Лишь танцам он всегда принадлежал.
Высокий рост был украшеньем сцены
И талию осиную Бог дал.
Был каждый номер шлягером на сцене.
Встречала его публика на «бис».
Хронометром просчитывались сцены.
Великолепен был всегда артист.
Он танцевал! Тем счастлив был безмерно.
Отец просил за прошлое простить,
Всё осознав, что выглядело скверно.
Смог сын отца гордыню усмирить.
К гротеску в своих сценах он склонялся
И придавал значение всему.
И равных ему не было по силам.
И самородком признан он в миру.
Был по любви женат Махмуд однажды,
Счастливым брак считая свой вполне.
Ему бы позавидовать мог каждый,
До смерти был он предан лишь жене.
В культуру внёс он вклад неоценимый,
Хотя закончил классов только шесть.
К наукам страсть была неодолима.
К высотам возносили долг и честь.
Он с гордостью всегда носил черкеску,
Народу принадлежность показав.
В чужих краях его был голос веским.
Дороги, двери танец открывал.
16.07.2009