Мне вдохов пелена оставила лишь зыбь.
Метался средь дорог, отчаявшись ожить.
Один рубеж поил меня водой,
Когда весь мир стремился отреченьем быть.
В пустыне, пожиная капли рос;
В степях искал объятья тишины:
Как будто умер и пропал совсем,
Как одинокий утонувший лик луны.
Как живший где-то позабытый свет,
Сверкавший отблеском слепого бытия,
Я ткал полотна чистой пустоты,
Ложась теченьем горного ручья.
Я пуст. И наполняюсь лишь тоской.
Все голоса сорвал, ища покой.
Ответ как прежде: проклятый судьбой.
Как прежде крикну: я живой!