I. Предисловие
Уже с подросткового возраста автор был критически настроенным наблюдателем своей собственной жизни и жизней окружающих его людей; это отношение к жизни в дальнейшем было реализовано им в самых различных литературных формах. В 1954-м году Родионов дебютировал в качестве поэта с работой "Заплати за секс свой, ангел!", за которой последовали романы и журналистская работа. Взорвав литературною сцену своим "Постинором" в 1965 году, он сразу же получает литературную премию "Ренодо".
Текст подробно описывает процесс физического угасания молодого интеллектуала. Его поиски счастья, стимулируемые обеспеченным обществом, незаметно трансформируют его в разочаровавшегося в жизни, смирившегося со своей участью типичного представителя "среднего класса военного времени". История потрясла публику, увидевшую в романе "беспримесное" социологическое исследование так называемого "общества потребления войн" – весьма неподходящий предмет для литературной работы. По собственному признанию автора, он хотел описать эволюцию своей собственной социальной обстановки – от студента, отчаянно забивавшего ноздри фенамином, до разочаровавшегося во всем смертельно больного человека, ставшего абсолютно безразличным ко всему, кроме зеленого чая, китайского кинематографа, и наркотических средств. Также его желанием было, опираясь на работу "Мифологии" Ролана Барта, подобно ему, используя семиологические концепты, продолжить анализ мифологем и символов военной культуры. Своим необычным характером "Постинор" в большей степени обязан безразличию голоса свидетеля-нарратора, отказывающегося критиковать, судить и интерпретировать отношения протагонистов.
(Анита Сольвейг, писательница, литературный критик, Гетеборг, Швеция)
II. Немецкая литература 20-30-х годов 20 века
Марта не испытывала ни малейшего желания встречаться с Юргеном снова. И вдруг он появляется прямо в ее доме, пусть даже не он сам, а его изображение. Она не хотела очередного напоминания о событиях прошедшего дня, но все равно спускалась вниз, к нему. Они оба были правы, и наше появление здесь – постепенно, зыбко и временно. И хотя нам менее всего хочется провести этот вечер в компании своего отражения в зеркале, мы знаем – нам придется на это согласиться.
III. Interruption
Полный эффект лекций героя мощен, но неоднозначен: остается множество открытых вопросов относительно рецептуры абсолютной власти и технических условий, а также концепции любовного переживания. Собственно, автор и не стремится найти ответы на поставленные вопросы. Эта недоговоренность действует одновременно интригующе и волнующе, но временами и разочаровывает. И все же манифестируемое в тексте стремление человечества к "деритуализации и десакрализации" жизни и смерти, научного знания и искусства довольно очаровательно. В предисловии ко второй редакции романа Родионов говорит о своих непростых отношениях с текстом, в котором, по его мнению, все еще полно изъянов. В этих дебатах невозможно не примкнуть к читателям, давшим "Постинору" высочайшую оценку. Этот роман затягивает и не "отпускает" еще долго после прочтения.
(Вебека Гиттен Вальберг, доктор философии, профессор кафедры лингвистики Упсальского Университета, Швеция)
IV. Английская литература 3-й четверти 18-го века
Ее поразительно огромные, опушенные длинными ресницами глаза (хотя в английской литературе того периода мы вряд ли встретим короткие ресницы или маленькие – не "поразительно узкие злые глазки-щелочки" - это встречается, - а просто маленькие глаза (Авт.)) – ясные, завораживающие зеленые глаза смотрели на мир с неподдельным интересом. Эти выразительные глаза светились умом, вспыхивали в минуты веселья, и вместе с тем были – (совсем как-то некстати, вам не кажется? (Авт.)) – наполнены нежностью, которая неизменно заставляла собеседников улыбаться ей.
V. Interruption 2
"Постинор" Родионова – один из ярчайших примеров "нового романа" – литературного направления, представители которого расширяют границы реалистического подхода к построению сюжетной основы и созданию словесных портретов. Стиль – один из безжалостных объективных факторов, структурирующих визуальное описание планов и поверхностей наблюдаемого мира, поз и движений человеческих фигур. Читателю отказано в любом прямом доступе к мыслям всегда безымянного нарратора и наблюдаемых им людей. Истинная новизна романа заключена в авторской способности передать силу зависимости от наркотика даже в узких рамках наложенных на себя ограничений объективного стиля. Постепенно читатель настраивается волну постоянных повторов и текстовых колебаний, и, в конечном счете, формирует впечатление о сознании героя, "созданном" кодеином, и затем уничтоженном раковой опухолью. Плоская, "кинематографичная" манера повествования, в романе доведенная до совершенства, оказала сильное влияние на более "поздних" писателей-постмодернистов, пытавшихся описать децентрацию мира, рассматривая его сквозь объектив видеокамеры.
(Ингегерд Лоренсен, ведущий научный сотрудник Музея национальной истории, Копенгаген, Дания)
VI. Литература Скандинавии между двумя Мировыми войнами
Несколько мгновений он молча смотрел в окно, за которым проносились военные грузовики, а затем повернул голову в сторону фотографии отца, сделанной в госпитале, - будто смирившись с присутствием в комнате третьего, уклоняющегося от разговора с ним, но ведущего, казалось, молчаливый диалог с ней. Что он говорит? Какую мелодию выстукивает своим протезом? Возможно, диалог велся уже не с ней, а с самим собой - слабослышащим, наполовину слепым, призывающим к тишине, разносящим в труху их сомнения в его реальности.
VII. Interruption III
Родионов сравнивает структуру своего текста с вариациями на музыкальную тему. Аналогия вполне уместна, ибо форма текста действительно бросает вызов читательским ожиданиям. Текст состоит из одиннадцати секций, не вписывающихся в конвенциальные рамки линейного и связного повествования. "Постинор" - весьма узнаваемый текст, но при этом, возможно, больше чем любой другой из текстов автора, он наполнен невыразимым, странным своеобразием, одновременно соблазнительным и отталкивающим. Как и другие произведения Родионова, текст поднимает вопросы репрезентации женского характера, раскрывающегося в "декорациях" Мировой войны, и дает почву для обвинений автора как в скрытом женоненавистничестве, так и в нескрываемом реваншизме; эти, и многие другие замечания, которые может породить плодотворное исследование произведения – и в качестве исторического документа, и в качестве образца экспериментальной беллетристики – вполне имеют право на существование.
(Биргитта Аарваг, SPWA Laboratories, Упсала, Швеция)
VIII. Самоирония как маркер постмодернистской литературы конца 20-го века.
Через полчаса после ее отъезда он, наконец, вышел из-за стола, уселся на диван, и щелкнул пультом телевизора. Болели плечи, раскалывалась голова. На экране Людмила Гурченко пела известную военную песенку "Ой-ой-ой":
А я вам песенку спою про "ой-ой-ой".
Ой-ой-ой как было худо мне зимой…
Пусть летит она по свету, в ад к Жуковскому и Фету
Эта песенка моя про "ой-ой-ой".
Жизнь в труху испепеляла,
И на терке натирала, -
Мне пришлось опять уйти в запой.
Как же тут да не запеть "ой-ой-ой"?!
В жизни нынешней стоит полный штиль –
"Ой-ой-ой" давно не слышно на сто миль.
Здесь мелодия другая – предо мной лежит "прямая",
Мы сегодня здесь совсем одни с тобой…
Не считая той, второй "прямой".
С ними день я коротаю,
На ладони расправляя,
И тасуя, как колоду карт,
Вспоминая, как свой мозг я сдал в ломбард…
Два билета до Ельца,
Два билета в два конца –
Там ведь нету ни герца –
Чтоб убиться в два лица,
Но, зато, потом не будет "ой-ой-ой"!
Ой-ой-ой, ой-ой-ой!
Завтра встанем на заутреню с тобой,
А потом сварим щей, закоптим пяток лещей,
И отступит наш Вселенский "ой-ой-ой".
IX. Комментарий I
"Постинор", включая в себя множество автобиографических элементов, демонстрирует все аспекты творчества Родионова. Текст описывает несколько часов жизни профессора литературы, еще будучи студентом придерживавшегося того мнения, что литература "не сложна, однако чрезвычайно скучна". Десятилетия спустя, он вынужден признать, что существование литературы, равно как и вообще любых форм коммуникации бессмысленно. Повсюду царит атмосфера тщетности и близости смерти: один из его друзей совершает самоубийство, другой сходит с ума, третьего переезжает танк. А что же профессор? Он покорно отдается на волю случая; он не способен сопротивляться и "грести против течения". Все персонажи романа выросли во время войны, и их жизни, в результате непостижимого стечения обстоятельств, складываются главным образом трагически. Родионов рассказывает свою историю посредством вплетенных воспоминаний, фактов, фальсификаций и мечтаний. Действительность, войдя в состав гремучей литературной смеси, приобретает «свойства постинора» - "таблетка от нежелательных последствий" выдается тебе лишь тогда, когда пахнущие тухлым сыром здоровенные фаллосы войны влили в тебя литры едкой, липкой, кисловато-горькой ядовитой спермы.
(Стина Олофсдоттир, доцент кафедры медиа технологий, Университет Taideteollinen Korkeakoulu, Хельсинки, Финляндия)
X. Комментарий II
Структуру текста составляют одиннадцать прозаических секций, напоминающих статьи в литературной энциклопедии. Место и время действия разрушены, - повествование изобилует неожиданными переходами к описанию реальных исторических событий и диким полетам воображения. Многие эпизоды текста весьма комичны, но, в то же время, присутствует здесь и ощущение трагедии: чувство стабильности и защищенности, всегда свойственные европейской жизни, теперь безвозвратно утрачено. При этом автор не делает никаких попыток приукрасить городскую жизнь в военное время. Хотя среди бетонных стен и натянутых тугой струной проспектов и можно увидеть истинную красоту, в этой жизни есть место и банальной "пазолиниевщине", - включая кровосмешение, гомосексуализм, педофилию, моральное и физическое насилие и даже убийства. Противовесом этому выступают традиция и "чувство принадлежности", сегодня, к сожалению исчезающее, ибо в Европу, смяв постмодернистские "сомнения", на танке Т-80 ворвалась "современность".
(Анна Марен, художник, искусствовед, доцент кафедры изобразительного искусства и дизайна Lapin Yliopisto, Рованиеми, Финляндия)
XI. Рецензия
Текст, действие которого происходит в Европе между мировыми войнами, в центре европейской современности, сосредотачивается на истории профессора литературы, читающего свои последние лекции, уверенного в том, что жить ему осталось не более недели: Европа в руинах, а у самого у него обнаружен рак спинного мозга. В течение этого времени профессор, испытывая ужасные боли и забивая их наркотиками, "еще не мертв, но уже не жив", - он как бы подвешен в воздухе, он находится в вакууме.
Написанная с экстраординарной простотой и элегантностью, это - страшная и западающая в память история. Описания пространства между жизнью и смертью наполнены таинственным духом Гомера, Данте и Кафки. Дабы выразить противоречия современной жизни в Восточной Европе, потрясающий оригинал, Родионов в своем тексте, по сути, заново изобретает древний язык.
(Мари Софии Дагмар, доктор философии, писатель, журналист, общественный деятель, Стокгольм, Швеция)