Елене Петровой
в тополиной пурге, как на сносях,
этот месяц и долгий и тяжкий,
мы прощения вежливо просим
за шагреневой кожи растяжки
не в наследстве полученном дело,
мы увязли в судах и ветрянке -
это физика слабого тела
расползается в жидкой овсянке
это горло испето в миноре
от нелетности местных условий,
и такси, на которых amore
колесит между стран и сословий
извините, простите, примите
этот жертвенный кофе в мундире -
крепость сна в растворимом пиите,
мокрый сахар в последней квартире
здесь сравнялись и крыши и небо,
и на нёбе осадок недетский,
самурай восходящего хлеба
потерялся средь кухонных нецке
и бесследный - уходит по шпалам
не один, не герой, не любовник
в день победы девятого вала
самый чуткий и верный поклонник
он уносит последнюю мелочь,
оставляя рецепт от простуды,
пережить - ничего не поделать.
и желать - потому что не будет.