В мой поруганный рай не вернутся ни звери, ни птицы,
Одинокая флора зачахнет и сбросит листву.
От убогих картин у Богов увлажнятся ресницы,
И в лафитном стакане акафиста спрячется звук.
Опустеет хребет обветшалого дикого пляжа
И реальным не станет в воде отражённый мираж.
Потускнеет небес серебристо-жемчужная пряжа
И дождём упадёт на замшелый заброшенный кряж...
И тогда я уйду в мир безумный греха и обмана
По цепочке следов, не скрывая славянский акцент,
И в угарном дыму забегаловок и ресторанов
Стану грустно лакать изумрудно-зелёный абсент.
В безутешном "вчера" я не буду не той и не этой,
Лишь останусь строкой на затёртых страницах газет.
За утерянный рай расплатились со мною монетой
И оставили жить на одной из забытых планет…
* * *