Деревня наша небольшая,
Дворов под пятьдесят,
Солома в крышах вся гнилая,
И много старых хат.
У нас и лес, и горы есть,
И ветхий клуб, и речка,
Но в клубе, правда, негде сесть,
Зимой нас греет печка.
А летом водим хоровод,
Девчат у нас в достатке,
Приходит к клубу весь народ,
Уж больно песни сладки.
И как не петь тут, не плясать,
На всю округу льётся,
Гармониста просят встать,
Девушка смеётся.
И расписные сарафаны,
И колокольчик синь звеня,
Как озорные Дон Жуаны,
Шептали, в лес её маня.
Глаза у ней, огонь дурмана,
А на душе игра с тоской,
Ой, красавица Оксана,
Что ты делаешь со мной?
Но Оксана не робела,
Хороводы веселя,
Танцевала, песни пела,
Парням шалости веля.
На селе без хоровода
Пропадёшь, и тут конец,
В городах гуляет мода,
А у нас плетут венец.
По реке его пускают,
Женихов девчонки ждут,
А ребята всё вздыхают,
Всё Оксану, знать берут.
Ой, Оксана, знать на горе, –
Говорили старики,
Слёзок будет цело море,
Как на мельнице муки.
Ой, вы слёзы, что за слёзы,
Может парню повезёт,
Сарафанные берёзы
Поцелует и пойдет.
Ходит песня по округе,
И деревня в бубенцах,
Наречённые подруги
Отгадали на венцах.
А гармошка так и льётся,
Всё желает рассказать,
Парень с города смеётся,
Он приехал отдыхать.
И как прежде, все у клуба
Собрались потанцевать,
Гармонист присел у дуба,
Чтоб гармошке жару дать.
Вот Оксана подбочинясь,
Вышла первая плясать,
Эх, девчата, не кручинясь,
Ну, частушки запевать.
Незаметно, между прочим,
Городской зашёл в наш круг,
Мы танцуем здесь как хочем,
Для веселья и подруг.
Посмотрел он на Оксану
Чёрной бровью расписной,
И поверила обману
Девка раннею весной.
У него глаза, что звёзды,
Губы словно на закат,
Он бросает взглядом брозды
На деревню и девчат.
Попросил гармонь тальянку,
Песню соколом запел,
И закончил нам гулянку,
На деревне прозвенел.
А когда звезда упала
С неба в реченьку-реку,
На селе девчат не стало,
Так бывает на веку.
У реки прошла тропинка,
И прошёл по ней герой.
Молока пролита крынка
В речку матушкой зарей.
У дороги за стогами,
Когда рог луны погас,
Громко топая шагами,
Прозвенел коровий бас.
У овина этой ночью
Парень девку целовал,
Молодецкой сильной мочью
О любви он ей сказал:
Увезу тебя я в город,
Подарю весь белый свет.
Расстегнув от жажды ворот,
Слушал с жадностью ответ:
Ты с глазами золотыми,
Губы кровью облились,
Не хочу я быть с другими,
Мне они в любви клялись.
Где-то хрустнула рябина,
И луна, закрыв глаза…
У дороги близ овина
Гнётся тонкая лоза.
Тучи звёзды прикрывали,
И погасло всё кругом,
Руки робко пробегали,
Залились глаза вином.
Сарафанчик с росписями
Брошен был теперь долой,
Не считали тут часами
Жизнь деревни удалой.
Обнажённая Оксана,
Красотой пленённый лес,
Не заметила обмана
Городских хмельных повес.
Огоньки в глазах пропали,
Поцелуи льют хмельным,
Люди, люди, если б знали,
Помешали видно им.
Но Восток уже проснулся,
Обагрился лес и луг,
Парень тихо улыбнулся,
Увидав на пашне плуг.
А она, измяв сорочку,
Шла, поникнув и грустя,
Спотыкнулася о кочку,
Руки до низу пустя.
Вскоре он домой уехал,
Распрощалися они,
И с улыбкой парень ехал,
Мол, меня ты не вини.
Хороводы мы водили,
И деревня всё жила,
Все девчонки приходили,
Но Оксана уж не шла.
Словно солнышко угасло,
Будто лес могилой стал,
Недоеденное масло
Старый дед на полку клал.
Вот и времечко зимою
Пробежало у окна,
Сын родился, и виною
Стала прошлая весна.
А она опять стучится,
Робко солнышком шалит,
В хате больше не сидится,
Песня звонкая манит.
Хоровод идёт как прежде,
Что ж Оксана не поёт?
- Так и надо той невежде,
Сын небось сейчас орёт.
Слёзы льются на берёзу,
Половодье на реке,
Сорвали у девки розу,
Изваляли на муке.
Плачет степь, плачут тучи,
А Оксана мужа ждёт,
Ой, вы, жизненные кручи,
Он не едет, он не йдёт.
Иль повеситься под вечер?
Иль на реченьку сходить,
В хороводный шумный вечер
Сына к чёрту утопить.
Всколыхнулася речонка,
Да на самой быстрине,
Эх ты, глупая девчонка,
Схоронили по весне.
17 января 1966 г.