Едет Грека; буераки и маньяки начеку,
Едет Грека - ищет драки на коротеньком веку.
Грека тормозит подводу возле берега реки,
И сурово смотрит в воду, где гуляют пузырьки.
Рак глядит из подворотни - пучит спелые глаза,
Размышляет: что сегодня уготовят небеса,
То ли мясо с магазина, то ли праздничный погост,
То ли (что невыносимо) - строгий междурачий пост.
Грека с выдержкой железной руку за руку берет,
И довольно-таки резво выдвигается вперед.
Он идет, простой и грешный, в пучеглазый полумрак,
Где наточенные клешни растопыривает враг.
А над речкой через тучи слабо солнышко блестит,
Словно кто-то сверхмогучий потихонечку глядит,
Чтобы не спугнуть букашку, не помять богатыря,
И попутно на бумажку что-то пишет втихаря.
Тяжела вода Донская; дно в доспехах и бойцах,
Грека руку опускает - рак за руку Греку цап!
Цап обеими клешнями - новоявленный Прокруст,
И несется над полями залихватский перехруст.
Грека матом поливает (не для ушек поэтесс),
По теченью уплывает перекушенный протез,
Был и раньше-то на взводе, а теперь и вовсе - в дым...
Грека прыгает к подводе за протезом запасным.
И кружатся в хороводе: Грека, рак, подвода - жесть!
А протезов на подводе хватит часиков на шесть.
И поэтому на туче, что неправильно бежит,
Кто-то суперсверхмогучий ставить точку не спешит