Нервной пеной пузырились лужи,
Разрывая тишину безликих улиц.
И кружил поток вечерней стужей
Запахи французских свежих устриц.
Он сидел немою каравеллой,
Что на дне морском нашла приют.
Старый заржавевший парабеллум -
Гильза мятая у жизни на краю.
Быстро цокали счастливые мамаши:
"Видно той войны трофей забытый"
Котелок зловонной старой каши,
Паутиной грязной весь обвитый.
Проплывали кожей хо'леные ноги,
Оставляя грязь на старческом лице;
Мутной пеленой тащились дроги,
Замыкая жизнь в изломанном кольце.
Руки. Ноги. Снова. Снова. Снова.
Как турбина, пущенная в ход.
-Господи, я потерял давно основу.
Так когда же мой придёт черёд?
И спустился ангел.Толи с неба.
Толи голос прозвучал с земли:
"Дедушка, возьми немного хлеба;
Деньги вот..... ещё себе купи."
Старости не свойственно паденье-
Это мы пустились в жизни блуд.
Господи, пошли нам всем прощенье.
Нам -толпе бездушных грешных Брут.