15.
Да, это было сотню лет назад.
Клише дождя, сирени плагиат.
Я просто рифмовала все подряд –
Для тех детей, которые не спят.
Я говорила с милыми людьми,
Я комкала бумагу – на, возьми
Еще не распустившийся цветок.
Ах, роза, проза, белый лепесток !
Ты время пьешь и стебель твой колюч,
Ты хочешь все, что заперто на ключ,
Ты вьешься между пальцев, как змея,
Как пламя, как бессонница моя.
Так расцвети скорее! Все твое,
Открыты лето, память, бытие
И пианино, старое как мир,
И номер в « Риц », и за углом сортир –
Расти, где хочешь ! Выбери свой дом,
Но только, умоляю, дай потом
Тот запах типографии вдохнуть,
Под свежую обложку заглянуть.
Я подарю тебе палитру сна
И ночь на равноденствие, до дна
Прозрачную. Напомню, как страшна
Для девы юной ранняя весна.
За мной, за мной ! А фонари молчат,
Как тихое созвездие цитат,
Как горсть замерзших поутру цикад.
Да, это было сотню лет назад.
И только в пальцах, бабочкой в тиши
Лист скомканный трепещет и шуршит.
16.
…Искусство – губы, сложенные для свиста.
Силки шипящих. Чья-то звезда повисла
Над полусонным, самовлюбленным садом.
Чего мне надо ?
Чего я стою –
Три рубля или Трою ?
Вхожу, не постучавшись, в чужие сны,
Люблю тебя, не знаю себе цены,
Сказать точней – вообще ничего не знаю !
Опять цитата.
Как жаль Сократа.
Такие губы ! Пили вино, свистели,
Смеялись так, что девственницы краснели,
И говорили на языке бессмертных.
И как померкли !
Кто это сделал ?
Болиголов был белым.
Мышьяк был желтоватым, пах чесноком.
Остались книги, музыка, в горле ком.
Но почему, но кто, но за что ?
Напрасно
Кричать и спрашвать.
Чья-то звезда бесстрастна.
В зеленом, сонном, потаенном, пустом, -
О, в том саду ! – расставлены всюду эти
Силки шипящих -
Пусть их обходят дети.
...Искусство, враз дурманящее зрачок
Растертый яд, змеи сухой язычок,
То жало, что пророк нашел на восходе,
Сквозь
слезы
увидав,
что ангел
уходит.