Накрывает нас ночь
одеялом ста тысяч цариц.
Прожит яростный день -
Растворен в водных рынках Меконга.
Тень вползает в дома
от неспящих прохладных гробниц,
Тая в медленном звуке
далекого медного гонга.
Гонят ветер и тьма
стайку листьев у красного клена,
Замерев, ими сложат
иероглиф, сулящий беду.
Тьма тиха и хитра,
как улыбка большого дракона,
Пожиравшего время
в заоблачном древнем саду.
Мы, которых когда-то,
через многие тысячи лет,
Явят миру всему
в виде высохших скрюченных мумий,
Мы отважно встречаем
сочащийся солнцем рассвет,
Растворяясь, как тени,
в проснувшемся уличном шуме.