Вот день перебросил игральные кости
Разбитых в пух-прах голубых голубей.
В земле животов созревают побеги,
Там падаль цветёт, человеческий остов.
Охрипшие хоры трахей херувимов
Оплакали слипшийся с летом скелет.
В аду расплываются вязкие дети,
Как в призрачном кубе размазанный мим.
Один, один ад в бесконечности лета
Сплетает косички из пьяных артерий,
Трубит из рогов сатаны о потере
Невинности с лакомой старостью тела.
Под клюквенным мясом коптящихся рёбер,
Под сливочной мглой с розоватой начинкой
Скрежещут зубцами ленивые льдинки
Сердец, перевитых верёвками кобр.
Кипит пустота между складок в стене –
Все тощие стены поморщились, выпив
Термометры красного ртутного неба,
Объятого массой дождливых полипов.