Пробую на язык чужеземные имена.
Кем назваться сегодня, кем быть во веки веков?
А ты уставился в небо, и от скуки горчит слюна –
«Знаешь, мне безразлично. Я не люблю волков».
И я со вздыбленной шкурой бегу прорыдаться в ночь.
А ты с бокалом чего-то, сладкого, как вино,
подумаешь равнодушно, что мне уже не помочь,
лениво махнешь на прощанье и хлопнешь дверью за мной.
И пуля, конечно, дура, и я, конечно, глупа,
что выскочила на холод, что шкура насквозь мокра,
и выстлана безнадегой заветная волчья тропа,
и в поле один не воин, и вьюга слишком остра.
Подумаешь – приручили!
Вернуться, одним прыжком
добраться до хрупкого горла, оскаленно зарычав.
И молча лечь у камина. И голову вскинуть рывком,
когда приведут волчице сутулого палача.
Подумаешь – разлюбили. Хозяин всегда неправ.
В его домашнем уюте совсем не страшны дожди.
И ласковей непогоды шуршат шаги у костра.
«Набегалась, нагулялась? Иди же ко мне, иди!»
А думалось – даже в мыслях не буду ничьей рабой.
А верилось в снегопады, в безудержную грозу…
Ворчу, обнажая зубы. Я не пойду с тобой.
А тронешь хотя бы пальцем – горло перегрызу.