Мне жаль болванов, что щебечут в ложе на непонятном птичьем языке
о том, как страшно жить, когда на коже росинки смога плавятся в плевке.
Мне жаль их пегих, жиденьких ухмылок, – нажму на газ и двину, что есть сил
на «БМВ» отцовском, чтоб опилок посыпался из них охряный дым.
Чего они вопят акульим воем, чего они наивные скулят?
Прогресс немыслим без сожженья Трои, и выведения стерильных лягушат.
Пусть злятся – поделом, а мне-то счастье – вот, закачу под кожу чип,
и буду наслаждаться вечной страстью на музыкальном ритме астерид.
Встал дирижёр во фраке – возглас палки. Склеротики замолкли, шёпот сник.
И вновь представил я, как сталкер в их зону отчуждения проник,
И, взвесив каждый ум на жёлтом ногте, всех молохольных принял на учёт,
и отчеркнул, давясь в икоте, кто будет жить, а кто уйдёт в помёт.
Прекрасен мир, когда одною кнопкой ты можешь всей вселенной управлять,
где маленькой оранжевой отвёрткой возможно космос – вдребезги разъять.
Да и любовь купить за пару пенсов, не суррогат резины – эскимо.
а самый настоящий чудо-пенис, которым ты родишь зерно
для новой жизни без слюней и сопель, влетев плазмоидом в сиреневую тишь,
и растворишься. Никакой Бетховен, и никакой афганский мак-гашиш
не воскресят во взглядах их щенячьих блаженства невесомости игру.
И никакая самобранка скатерть не даст из них – надежды никому.
А мы – богатые – правители Земные не будем больше жать на тормоза.
И пусть от газов станут все слепые, начхать, – мы вставим новые глаза.
Вот, кончил - музыку Бетховен…вихрастый увалень, затейливый чудак.
Откинулись, – и муравьиным роем из горла каждого рванул: "Кудахт-к".
Проснусь с улыбкою, со сна глотаю слюни. Как мир прекрасен! Солнечен Париж!
А надо мной в одной из римских люлек качается улыбчивый малыш…
И нет уже ни тела, ни желаний, лишь чистота и полный звездоход,
и сладко мне, когда в проходе, с ржаньем, хватает за руку удод.
И, брызгая слюной, глотая пену, восторженно мычит на птичьем языке.
И я легко прокалываю вену его души в прозрачном колпаке,
И наполняю таинством заката пустую голову Джакомо-короля...
И тихо выползаю из-под мата, - счастливый клоп из ино-бытия.