Голый дяденька и тетя,
А, вчера еще на Вы,
Не задаст любовь вопросы,
Где оставлены трусы,
Почему в кармане лифчик,
Где шатался лунь седой,
Ну! В глаза смотри отличник,
Почему как не родной.
Накатило, закружило,
Развернулось и сошлось,
Вот такая, брат, картина,
Только масла не нашлось.
Виноватый пес побитый,
Но с упорством на лице,
Он сегодня, весь, побритый,
Как скорлупка на яйце.
Смотрит как – то отрешенно,
Не привык и позабыл…
Совесть чешет потаенно,
Он ее похоронил.
Накатило, закружило,
Развернулось и сошлось,
Вот такая, брат, картина,
Только масла не нашлось.
Взрослый дядя, тетя в теле,
С жаром перца поддают,
И брыкаются постели,
Встать без пота не дают.
Вот так штучка в голом виде,
Заведет, так заведет,
Рыком дяди по квартире,
Тетя вздохи отдает.
Накатило, закружило,
Развернулось и сошлось,
Вот такая, брат, картина,
Только масла не нашлось.
И смешно, и откровенно,
Если взгляд со стороны,
Из достоинств сокровенных,
Брюшко, ляжки – трясунки.
А они, ну, словно птички,
У водички на песке,
Как игривые синички,
Кувыркаются в весне!
Накатило, закружило,
Развернулось и сошлось,
Вот такая, брат, картина,
Только масла не нашлось.
Дядя с тетей – право слово,
Да, и слов не подберешь,
Раз накрыло, что ж таково,
Как тут логикой возьмешь.
Что ж за город, этот странный,
И не в глаз, да, и не в бровь,
Он цветет тоской скандальной,
Город – поздняя любовь.
Накатило, закружило,
Развернулось и сошлось,
Вот такая, брат, картина,
Тлело, тлело. Разожглось.