Жил на свете рыцарь - Дон Кихот,
Рыцарь без сомненья и упрека.
Он давно покинул свой приход
Для искорененья зла, порока.
Он ушел, оставив отчий дом,
С мыслью о своей прекрасной даме.
Лишь оруженосец был при нем -
Верный Санчо, на осле, в панаме.
Ждали их великие дела:
Стычки, драки, штурмы и осады,
Но пред ними цитаделью зла
Встали необычные преграды...
Деревянных великанов ряд,
С цепкими, могучими руками.
Санчо Панса был уже не рад,
И хотел бежать в деревню, к маме...
Но идальго, хвост свой распушив,
Точно дикий кот в минуту схватки,
Пику грациозно опустив,
Вдарил по бокам своей лошадки.
И они помчались на врага -
Старый конь и полоумный рыцарь.
Сзади подгонял осла слуга,
Неуклюжий щитоносец-писарь.
В тот момент, откуда ни возьмись,
Богатырь пред Росинантом вырос:
"Ей, отец, постой. Остановись.
Придержи лошадку, сделай милость.
Забияк и просто дураков,
Слава Богу, у самих хватает...
Назовись - откуда, кто таков?
Чем тебе ветряк вон тот мешает?"
"Это вовсе, сударь, не ветряк!" -
Отвечал испанский гранд Вайдоту:
"Отойдите в сторону, на шаг,
И дорогу дайте Дон Кихоту!"
Русский витязь дона пропустил,
Но сказал ему вослед серьезно:
"Ты бы этой дурью прекратил
Заниматься. Ведь еще не поздно...
Если ты не можешь отличить
Мельницу от вора и пирата,
То пора умерить пыл и прыть -
Рыцарем назваться рановато.
Если ты, идальго, как дитя,
Отличить добро от зла не можешь,
Позабудь о рыцарских путях -
Добрым сердцем горю не поможешь."
Вслед глядел он дону на коне,
Скачущим опасности навстречу.
Тех, чей разум пребывает в сне,
Собственная глупость покалечит...