В ту ночь она сошла с ума.
Дурнушка – ей привиделось сиянье,
И над водой парящая сума
Отца, идущего навстречу, – пьяный
Я целовал её ключицы и вопил,
Что это я отец, а тот, другой – убийца.
И, не мигая, мозг мой – пил
Скрижали Бога – тощий кровопийца!
Она молчала, а потом сдалась,
Дурнушка, девочка, подруга.
Огонь свечи кривлялся, не таясь, –
И я рассёк печать Земного круга!
И свет небес полился на лицо,
Той сумасшедшей, что была невинна,
невинностью последней, и кольцо
она надела мне на палец. – Клином
Сквозь рёбра проступила пустота…
Смирение дурашливой блудницы,
И плакала она, когда меня с креста
Поволокли в багряной плащанице,
И, припадая к сломанным стопам, –
Она шептала изумлённо: «Люди?!»
А по земле стелился алый шрам,
И с жадностью лизал его мой пёс Иуда.
2009 г.