профиль дерева, белая клипса луны,
ах, Каллисто, умойся с ладони,
океанские воды надеждой полны,
чья-то женщина снова прогонит.
чья-то дочь и жена, некрасива и зла,
не подпустит - к земному прибою,
ты ее не с ума, а как стрелку свела
с часовою большою собою.
то ли век, то ли час, то ли вновь без пяти,
бьет в висках оловянная полночь,
по земле ли, по небу ли - трудно идти,
освежись, оглянись и опомнись.
видишь, было и нам - доброты и пиров,
а теперь все одно утешенье
на краю водяных и воздушных миров
грызть сухое до боли печенье.
и горячие ноги не спрятать в воде,
и плечами постели не мерить,
но назло угрожающей тетке-беде
красить губы, смеяться и верить,
что стрясется такое! в кавычках и без,
с комара до царя до салтана,
и попадают звезды с горячих небес
и остынут на дне океана,
и вернется татьяне заветный конверт
запечатан медвежьей печатью,
продолжение есть, объяснения нет -
непонятному женскому счастью.
в решете ли, в ладонях - несем-донесем
утешительно, нежно, устало,
не спросив, для чего, не прося ни о чем, -
до лица, до конца, до начала...