Привет, друг, рад видеть тебя румяным!
Видимо, много фруктов в твоем рационе есть.
А я постоянно, патологически пьян и
То, что ты приветлив со мной, чту, разумеется, за честь.
Как дела? Чем жизнь богата?
Купил красный Порш? Фига себе! Молодец!
А я бываю рад и тому,
Что на завтрак есть пожухлый огурец.
Шучу, конечно, есть работа, семья, дети,
Еда-питье без роскоши, правда, но зато красавица-жена.
Вот этим летом куда-нибудь обязательно поедем,
Может, в Калугу, а может, в Рязань – у нас большая страна.
Чем зашибаю на жизнь? Литературой.
Книги, правда, не под моим именем издают,
Но зато не пью политуру,
А пью то, что приличные люди пьют.
Почему не под моим именем? Так надо.
Лучше тебе этого, прости, не знать.
Пойдем лучше по поводу встречи махнем лимонада!
А не знать, потому что тут, прости за каламбур, замешана знать.
Но пишу иногда и для себя. В духе постмодернизма.
Правда, вот этого не издают, свиные рожи.
Ты, кстати, знаешь, что такое постмодернизм?
Ну так я тебе сейчас расскажу.
Вот я недавно сваял вещь, взяв в название цитату.
«Почему Володька сбрил усы?»
Там о том, что Путин еще совсем недавно был усатым.
Да ладно, за такие вещи пока не стреляют, не ссы!
Или вот еще в одной моей вещице
Встретились Толстый, Тонкий, Чехов и Че Гевара.
Курнули гашиша, начали тащиться,
И сели играть в шахматы пара на пару.
Победили Тонкий и Че; Чехов от огорчения заболел и уехал в Ялту,
А Толстый взял псевдоним Толстой и написал черновик «Золотистой палочки».
А потом трое Друзей, Кибрик, Каневский и, за Знаменского, Бялко
Всю эту ситуацию расследовали, и в перерывах играли в салочки.
В момент апогея развития сути
Появился Леонардо да Винчи и запечатлел всех на своей картине.
Леонардо, как ты сам понимаешь, был переодетый Путин.
В финале повести Россини сыграл гимн России на клавесине –
И все побратались. У меня всегда в конце все братаются.
А как же иначе? Миру, как говорится, мир.
Ладно, побегу я, а то уже смеркается,
Хорошо, что встретились. Жаль только, что заболтались и забыли про кир.
Ну да ничего. Водка от нас никуда не денется,
Если, конечно, Вовка обратно не переоденется.