Врачуя мысли пятистопным ямбом,
спускаюсь по Кузнецкому мосту.
Маркиз имперских кованые лямбды
который век спасают от простуд
его глазищи окон ресторанных
и неглиже витринных комильфо.
А мост ночами снит себе Босфор
и в жёлтом солнце лес портовых кранов.
Затейливый трескучий говорок –
как будто не в Москве он, а в Стамбуле –
и по утрам – прострелом вдоль дорог –
ветров проворных золотые пули.
А он, во всей красе, стальной, счастливый,
смыкает не калашные ряды,
а город – от гряды и до гряды
дугою выгнув спину над проливом.
Впускает в порт морские корабли,
везущие корицу и шабли.
И отдаёт салюты капитанам,
любуясь на красоток с тонким станом.
Но вот какой-то бравый гость столичный
решил красотке той в альбомчик личный
запечатлеть себя на фоне ЦУМа –
ЦУМ замирает в приближенье зума
и снова пятится, впуская красоту:
балконы, крыши, портики и арки.
А я спускаюсь по Кузнецкому мосту –
неспешно, восемь кабельтовых. Жарко.