Надоело всё до невозможности.
Надоело кланяться тоске.
Стал я думать чаще о безбожности,
Седине, что на моём виске.
Стал я думать о былом и нынешнем,
О таком сиреневом весной,
О наивном, в зимний вечер вымерзшем,
О мечте, пришедшей вдруг за мной.
Стал я думать больше о нечаянном
И рассвете близком и родном,
Погибая в окрике отчаянном,
Исключая ласку в молодом.