Ахейцы
Пока плыли по водам, удачу гадали по рунам,
рвали рыбу зубами, от гарпий спасали Финея,
истрепалось руно. У кифары полопались струны.
И вконец изолгалась Медея.
Так бывает, когда устремясь за мечтою мирскою,
ты готов бросить жизнь, словно кость, закружась в канители,
а когда схватишь ту, что желал, огрубевшей рукою,
то глаза б на неё не глядели!
Не за эту же дрянь мы тянули последние жилы,
рвали мокрые вёсла из моря и лезли из кожи!
Эта шкура овечья мне душу наполнить не в силах.
Эта жертва кровавая сердце очистить не может.
Так фальшивая нота зудит, достигая до слуха.
Так, купив жемчуга, опротивеет наряжаться.
Так Елена румянит лицо, превращаясь в старуху,
когда Троя взята, и уже больше не с кем сражаться.
Сирены
Эй, очнись! На угрюмых гребцов посмотри, Одиссей!
Тех, что к мачте тебя приковали, впечатав в нее.
И плескали кипящею солью в лицо из горстей,
Чтоб рассудок вернулся в несчастное тело твоё.
- Отпустите меня! – Волком выл, извивался змеёй.
- Вам, рабам, никогда не понять, что такое любовь!
…Только вёсла хлестали. Да пенилось море, как кровь.
Только солнце катилось расплавленной колеёй.
Посмотри, Одиссей, мы проехали эту беду!
Впору в лиры бряцать, пир устроить и в трубы трубить!
Неужели так сладко поют эти твари в аду,
Что бессмертную душу ты смог бы за них погубить?
Орфей
– Голос той Эвридики звенел, как в ключе вода,
рокотал слаще мёда, того, что струит Морфей…
Эта ж только мычит… И глядит, как сама беда…
– Ей несладко пришлось, ей несладко пришлось, Орфей!
За холодную руку крепко возьми её.
И веди через мрак, через сорок ночей подряд.
Потеплеет рука… Не лживо слово моё.
Верь мне, мальчик мой! Не оглядывайся назад!
А когда ты пройдёшь сквозь мрак сорока ночей,
Изорвёшь сто сандалий и душу изранишь в кровь,
Зазвенит её голос, как сто ручьёв и ключей…
Ну, вглядись же! Ведь это она – твоя любовь!
– Я, старик, за любимой своей сошёл в аид,
Я люблю её больше жизни, поэтому пал во прах…
Голос той Эвридики, он там, за спиной звенит…
Эта ж.. воска белее… она мне внушает страх.
– Больше жизни даже бессмертным любить не дано.
А смертные чаще просто хотят тепла…
Ты запомни, Орфей, жизнь и любовь – одно.
Только – жизнь и любовь. Остальное всё мрак и мгла
– Прочь, досадный старик! Чуют ноздри тот сладкий дым…
Её голос там, сзади… левее…нет – чуть правей….
– Что ж… ты выбрал, безумец. Ступай же. Гонись за ним.
За смеющимся призраком вечно гонись, Орфей.