Бродячий лекарь и чревовещатель,
Энгастримит*, фигляр и мизантроп,
Поэт, философ, шарлатан и врачеватель,
Порой часами ведший монолог...
Он знал латынь и разбирался в травах,
Был благороден, не владел сирийским.
Ещё был нелюдим, хоть с виду жалок,
Да так хитер, что отпустил Архиепископ*.
По молодости был философом у лорда,
Теперь старик, что сгорбился без сил,
Но независимый – свободно, нище-гордо
От графства к графству по дорогам колесил.
_________________________________________________
Урсус был еще и чревовещателем. Он умел говорить, не шевеля губами. Он мог ввести в заблуждение окружающих, с изумительной точностью копируя голос и интонации любого из них. Он один подражал гулу целой толпы, что давало ему полное право на звание «энгастримита». Он так себя и величал.
Если Урсус изъяснялся по-латыни, то только потому, что знал её. Он не позволил бы себе говорить по-сирийски, так как не знал этого языка; кроме того, доказано, что сирийский язык — язык ведьм.
Он (Урсус) называл себя «продавцом суеверий», обычно говоря: «Я этого не скрываю; вот в чем разница между архиепископом Кентерберийским и мной». Архиепископ, справедливо
возмущенный, однажды вызвал его к себе. Однако Урсус искусно обезоружил его преосвященство, прочитав перед ним собственного сочинения проповедь на день рождества Христова, которая так понравилась архиепископу, что он выучил ее наизусть, произнес с кафедры и велел напечатать как свое произведение. За это он даровал Урсусу прощение.
/ Здесь и далее - все объяснения из романа В. Гюго "Человек, который смеется". /