Там белые простыни на ветру, колыхаясь, висели.
Беспомощно капала с кончиков их ледяная вода.
Неубраны, скомканы были пустые постели.
И съела навзрыд все тепло на них белизна.
Там даже следов и улик теперь не осталось.
Что вы, что не вы заполняли их ночью собою.
Там плакала ночь. Калина от ветра качалась.
И розами полнились ровные стены обоев.
И помнили тени, как мягко ступеней касаясь,
Бежав без оглядки, срывая слезу со щеки,
Ты в каждую новую простынь грязью бросалась,
Что б больше не помнить так горько
близость
его
щеки.