Мне подарили календарик:
Исаакий, купол золотой
На фоне неба голубого.
И сразу сердце защемило
От безнадежности тоской…
Я не хочу терять Исаакий,
Мой Ленинград, мой Петербург.
Политика – она не сахар,
А вивисектор, не хирург.
Без содроганья по живому
Кромсает, режет без стыда.
Уходят в прошлое до срока
Живые люди, города.
Зачем так жестко? Есть ли в этом
И прок, и нужность, и резон?
Иль недомыслие слепое
Хозяев жизни на сезон?
Январь 1995, Эстония